66 —

„Торгующаго въ епанчевомъ ряду Кондраты( Бачюрина поймалъ на

дорогтћ и говориль ему, что онъ б±глый солдатъ, который, боясь меня,

даль мнгЬ 60 рублевъ, чтобъ я впредь его не вербовалъ.

„Товарищи мои, посольскаго двора ученики, Михайло Наживинъ и

разныхъ чиновъ, съ людей срывали щапки и съ пьяныхъ обирали

платье и отнимали деаьги,—что я все за ними укдалъ, а нигд± не до-

носиль и ихъ закрывалъ.

„Въ домъ свой приваживалъ бурлаковъ, когда иоймаю, и бивалъ,

и съ кого что возьму, хотя бы и подозрителенъ быль, отпускивалъ, а съ

кого взять нечего—приводилъ въ сыскной приказъ“.

Каинъ $лалъ такихъ upa3HaHit десятки, сотни... Память отказывается

служить ему въ выворачиваньи наизнанку своего мутнаго прошлаго. Онъ

забываетъ тысячи имень и лицъ прошли по его жизни, по

его памяти; а надо все припомнить, все стряхнуть съ души... Но въ этомъ

выворачиваньи своего прошлаго передъ грознымъ судьей оаъ, видимо, не

искрененъ: онъ стряхиваетъ съ своего прошлаго одну мелочь, пыль; а

тяжелые камни прошлаго не сворачиваеть съ своей памяти—это онъ оставляетъ

про себя. Онъ все еще надфется вынырнуть изъ омута, оставивъ тамъ дру-

гихъ, менгће виновныхъ... Онъ хЬлаетъ оговорку, что „за множествомъ“

этихъ камней, лежащихъ на его прошломъ, онъ „сказать не можеть“

Не говорить Каинъ въ этой покаянной исиов±ди ни о свожь шатаньи

по ВолггЁ съ шайкой атамана Зори, ни о первыхъ московскихъ похо?-

Но зато, видимо, озлобленный противь московскихъ властей,

потворствовавшихъ ему изъ-за взятокъ и не попавшихъ вм'ЬстЬ съ нимъ

въ погребъ, онъ вносить въ свой свитокъ этихъ благополучно возстдаю-

щихъ на своихъ судейскихъ и секретарскихъ креслахъ чиновниковъ, чтобы

въ разъ въ жизни поблагодарить ихъ и показать, что они—

его братья по крови и плоти, что они сосали молоко изъ исторической

труди той же общей BcrhMb имъ матери...

Приказомъ дравйтельствующаго сената послань быль

, — говорить

полковъ оберъ-офицеръ графъ Шереметевъ, по причин±

пойманныхъ мною разбойниковъ, для осмотру на идущихъ въ Москву судахъ

работныхъ людей. при чемъ быль и я, и неЬсколько челов«къ подозритель-

ныхъ людей нашли. въ томъ числ$; и съ воровскими паспортами, которые

были у хозяина арменина Марка Шишикина, кои и отведены въ сыскной

приказъ. токмо оный Шишикинъ въ тотъ приказъ незнаемо для чего быль

не сысканъ. А во время того осмотру оный граф ъ Шор еметевъ

брал ъ себф во взяток ъ съ каждаго струга по два

р убл и, въ томъ числт; съ одного орловскаго купца Семена Уткина взялъ

онъ, графъ Шереметевъ, кафтанъ смурый суконный нростой, да Уткинъ

даль 10 рублевъ за то, чтобъ мы на его стругу бурлаковъ не осматривали

и никакой цмъ не чинили, за что мы съ того струга никого и

не вили. Да тогда жъ оный Шереметевъ со струга купца Логина Лепешева

за то-жъ взялъ барана живого большого...”