емому нами краю. Это цинга, гнездящаяся в жилищах бед-

ности и неопрятности, заносимая нередко служивыми ка-

заками из закубанских укреплений, а иногда развиваю-

щаяся и действующая эпидемически. Лихорадка и цинта,

эти два местные бича народного здоровья, если не истреб-

ляют, то заметно перерождают народонаселение, в осно-

вание которого призвано было племя крепкого закала.

Мирные черкесы, обитатели прикубанских болот ле-

вой стороны, предохраняют себя от цинги чрезвычайно

воздержным и подвижным образом жизни, а также обиль-

ным употреблением в пищу перца, чеснока и лука. Мать,

желая отвязаться от докучающего ей ребенка, сунет ему в

руку луковицу, и тот ее съест без всего с утешенным и

веселым видом, словно пряник.

Пока климат этого края улучшится мерами, зависящи-

ми от человеческой воля и предприимчивости, пока это

будет,— а вот по сказке старожилов на их веку произош-

ли в температуре местной атмосферы видимые измене-

ния: зимы сделались гораздо суровее против старых го-

дов. В те годы не знали, как на зиму припасать для стада

сено, а для пастуха кожух, в те добрые годы озимые за-

пашки полей оканчивались перед Рождеством, а яровые

начинались после Крещенья.

Тогда житье было на казачине. Какое диво, что само

небо было к нам ласковее! Мы величали друг друга бра-

том, а кошевого атамана батьком. Так оно было и на са-

мом деле. Мы не чувствовали тесноты в светличке о трех

окнах, под низко спущенной камышовой крышей, где на

светанье Божьего дня звонко чиликали воробьи, благодар-

ные за ночлег под одним с нами смиренным кровом. Наши

матери и молодицы разъезжали в стародубовскиХ кибит-

ках, в которых только и роскоши было, что медные голов-

ки на “цвяшках” (гвоздиках), а мы-то, мы с пренебреже-

нием смотрели на колеса — и нас носили стремена. Стре-

мя было для казацкого чебота, что крыло для пяты Мерку-

рия. На дружеских пирах мы пили свою родную варенуху,

услаждали вкус мнишками, а слух цимбалами и под их

разудалое, задирающее за живое бряцание отплясывали

журавля да метелицу. Пуля и даже сабля не брали Вас в

бою, затем что никто из нас назад не оглядывался). У до-

машнего очага мы были недоступны ни для корчея, ни для

1 По казацкому поверью, заговор от пули и сабли может быть дей-

ствительным только для тех. кто в бою ни разу назад не оглянется.

Условие, sine gna поп, и весьма основательно.

32