РАССКАЗ ШЕСТОЙ
Земельный уряд. Хозяйство. Промыслы
Перестань меня кормить. иди меня защищать.
Еще в недавние времена казак вне военной послути
был табунщиком, охотником и рыболовом. Эти промыс-
лы, пропитывая и снаряжая воинственного сына степей,
вместе с тем служили ему приуготовительными упражне-
ниями для его казацкого военного призвания. Около табу-
нов, незнакомых со стойлом, он делался наездником, око-
ло стад, угрожаемых зверем,— стрелком, бойцом. Он свы-
кался с невзгодами пастушеского и охотнического коче-
вания для перенесения трудностей и лишений бивака. В
поисках, без дорог, за похищенными или затерявшимися
животными он изощрял память мест и способность ори-
ентироваться в ясный день и в темную ночь, в дождь и в
туман,— а от степного одиночества приобретал он терпе-
ние и чуткость, которые так нужны были ему мя военных
засад, для отводных одиночных караулов, разъездов, по-
исков. В рыбачьем дощанике знакомился он с бурной сти-
хией, чтоб на другом поприще смело и ловко владеть вес-
лом канонирской лодки. Таков был, таков и теперь еще
отчасти домашний быт казака на Черноморье. Но это быт
устарелый, опадающий лист с дерева,—• ero вытесняет но-
вый земледельческий быт.
Как семейный и земский поселянин, приуроченный к
своему водворению и повинностью, стучащей на заре к
нему в окно, и колыбелью, зыблющейся подле прялки его
молодицы, нынешний казак сдружился с плутом и в нем
ищет твердой опоры своему существованию. По изрече-
нию одного из семи мудрецов, он молится Богу о хлебе
насущном, держась за плут.
Впрочем, хлебопашество Черноморского края состав-
ляет для народа предмет насущного только труда, а не
богатства и даже не довольства. Оно чуждо всякого поле-
водного порядка и не всегда достаточно для пропитания
местного народонаселения. Привоз хлеба из Ставрополь-
ской губернии обратился в существенную потребность
екатеринодарских рынков и станичных ярмарок. Для про-
довольствия казаков на линии и в войсковом гарнизоне
хлеб закупается за пределами войсковой земли, чаще все-
го в Воронеже.
51