еще не получен». Можео быть, мер“ скажут что-

нибудь новое.

Я опред%лила свое иные и знаю, чего хочу, а чего

Я не хочу попасть подъ кулак• и предпочитаю,

чтобы педолжалась власть большевиковъ.

Самое большее, чего я хочу, чтобы продолжалась,

началась, война сь Пусть в с Ь мужчины будуть

призваны, пусть гибнуть тысячи людей еще, но пусть

будеть спасена. Но это — невозможно! НВть власти, чтобы

заставить людей ипи на фронть, Что-же остается? Или сепа-

ратный мирт, или saBoeBaHie Разв% можно назвать

теперешнее войной? ВЬдь, ст никто не

Они триходяо и берут».

меня радуются германскому на-

Вясь на порядок•ь. Меня это не радует», а глубоко печали•љ

Я писала, что хочу мира, сепаратнаго мира. Хочу его, чтобы

не быть подданой а, может» быть, здьсь прим%ши-

вался шкурный, личный вопрос»?! Можео быть, я хотЬла

его, потому что тогда мы съумЬемъ проьхать въ kieo?l Њть,

этого не можеть быть. И, воть, почему.

Я не хочу германскаго чтобы не быть выну-

жденной жить под» их» властью. И только. Это было ближе

ко МА, больше касалось меня, а сепаратный мирт — дальше,

и потому онъ не ужасалъ меня, не путаль

Это было вчера. А сегодня?! Я не хочу жить подь

германской властью. Воть мое сильное, оч е нь силь-

вое. Когда я это сказала, С. А. СПРОСИЛ»: „Ты naTpi0Tka?”

Не знаю, мн•ь казалось, что особенно — Ать; но, если это

называется, да!

Да, такь сепаратный мирт представлялся самымъ близкимъ

выходомъ изъ этого и потому я желала его. А

сегодня? Сейчасъ! Всего два представляются мА

на выбор, только два возможныхъ, только два:

сепаратный мир», германское безъ всякого сопро-

сь нашей стороны.

Чего-же я хочу? Ха-Ха! Это то-же самое, что предложить

59