_ 96

Она боле всего стала полагаться на доводы разума. Она

стала преклоняться передъ отвлеченнымъ анализомъ, пе-

редь формулами, передъ научными авторитетами. Она

только въ книгахъ стала искать проклятыхъ

вопросовъ. Эта часть совершенно порвала

съ деревней всякую связь: тамъ нечего искать, нечему

учиться, „оставимъ мертвымъ хоронить мертвыхъ“ ,—гово-

рили они словами Маркса, относящимися кь крестьянамъ

такой чисто капиталистической страны, какъ

Народническјя книги—одинъ самообманъ, никуда не.

годная ветошь. Словомъ, по рецепту Плеханова (1902 г.),

молодежь освободилась „изъ подъ власти крестьянина“ ;

историческое c03HaHie народа, выдуманное, но мн±нЈю

русскихъ марксистовъ, славянофилами, перестало „поддер-

живать YT011iI1” 11леханова кь

польскому Туна). Считаемъ нужнымъ отуЬтить

3Д“Ьс.ь еще одну черту духовнаго склада атого иокол-Ь1йя.

Взам%нъ прежняго сознанЈя долга передъ народомъ, пре-

иерТ,дко народа, слиться

съ сермяжной мадсой, раствориться въ мор•Ь народномъ,

выступило гордое c03HaHie своей личности, свои.хъ личныхъ

правь, своего повелительнаго „я“. „Мы сами нарохь“, не-

[А;дко приходилось слышать. „Никому мы ничего не дол-

жны, а боремся потому, что такъ хотимъ, потому, что

насъ одинаково со вс•ьми давить произволъ“

11epeHeceHie центра тяжести что увидимъ ни-

же, изъ разночинской среды въ среду городскихъ рабо-

чихъ также сильно на судьбу крестьянина въ

программ%. У городскихъ рабо-

чихъ были свои кровные, интересы. Имъ тоже было

не до мужика.