их

чужихъ способностей, когда хотвлось бы BCt мину—

ты дня и ночи посвятить усовершенствованью себя самаго.

Трудиться конечно не стыдно, но все—таки въ кв—

кое Щепвинъ поставидъ себя по горькой необходимости, имв—

еть свои TepHiH, эти неуловимые глазомъ оттБнки, вти жи—

Teickia мелочи, которыа азвятъ душу бодьн%е, чвмъ дистви—

горе и настоящая б%да.

Щепкинъ не чрезъ вти испытанья. Оказалось,

что чувство независимости въ учитель это первое сокрови—

ще благороднаго сердца, было ди другихъ такою же святы—

пей, какъ для него самаго. Положимъ, что его умъ, даро—

ванья, строгое обязанностей не могли не внушить

кому бы то ни было, но Tt, съ которыми онъ встр•В—

тился случайно, кромв втого просв%щеннаго возмезф за ка-

чества и труды, примвшали еще кь своимъ свое—

образный взглядъ на предметы. По ихъ n0BRTiHMb и учите—

дю нужно было тб же, чть имъ саиимъ, и учитель, какъ они,

имвлъ тв же права на земнын блага, на средства кь зна—

Hiazb, на заботливость о его здоровьи, на изысканную изо—

брвтательность кь его жизни. 110HRTiH эти не

остались въ отмеченной c•ept мысли, они перешли въ дмо:

вотъ отъ чего, говора о покойникв, невольно приходятъ на

умъ тотъ домъ, гдв онъ нввогда жиль, тв благородные друзья

его и какое—то св%тлое чувство присоединяется незамВтно кь

горечи Не груда исписанной бумаги, не эта

только книга и не боле или мени самобытныа думы уче—

яаго—оть жизни Щепкина сохранилось и другое aueBie.

Не ВСЁ же отм%риваютъ скупо свое кь судьбЁ бли—

жнаго, не же крохоборствуютъ добродвтелью, боись пе—