16

деннаго множества гор±вшихъ сйчъ и сотенъ хоругвей,

въ дыму кадидъ, изъ тысячь грудей—«оть мора,

войны, огня и спаси. насъ Господи!»

Ничто не сравнится, по и неизгладимости, съ

'йми первоначальными юности; ихъ сйт-

дые образы, согфгые всей полотою чувства, западаютъ

въ самую глубь души, собираются тамъ, какъ въ сокро-

вщншф и хранятся на всю жизнь, ста-

новятся главнымъ запасомъ, чуть-ди не единственнымъ

откуда въ художника исхо-

дитъ та нить, изъ которой будетъ ткаться основа его

HapocTaHie такого запаса основныхъ впе-

продолжается тольКо до возраста;

впечатлительность притупляется и челов±въ

перестаетъ дополняться и обновляться, онъ уже только

сопоставляетъ и сортируетъ то, чтЬ въ молодые годы

прошло сквозь его c03HaHie и улеглось въ памяти. Мно-

гому можно научиться въ поздн±йшемъ возрастВ, можно

не разъ даже изм±нить свои утратить свою

в±ру, разобрать ее Е.акъ за камнемъ, с$-

латься совершеннымъ скептикомъ—и однакоже Е з быть

увЫеннымъ въ себ%, не быть обезпеченнымъ отъ на-

сильственнаго возврата твхъ которыя каза-

лись уже пережитыми и забытыми. Въ сиду закона объ

иногда пустое какое-нибудь и

равнодушное съ виду обстоятельство, можетъ прикос-

нуться въ вещамъ минувшимъ, вызвать и обновить тотъ

или другой образъ, а съ нимъ выступаетъ, кань

стертый текстъ на палимпсест и чувство, которое тотъ

образъ когда-то проникало и оживляло. Бываеть и такъ,

что чувство это оказывается займъ сидьн±е• разума и

тогда оправдывается, въ тысячу — первый разъ, басня

Красицкаго о томъ мудрец%, чтЬ мВридъ сводъ небесъ,

а подъ вонецъ не только въ Бога ув±ровадъ, но и въ

Возвратимся отъ этихъ общихъ замгЬчанЈй—въ Кон-

дратовичу. Въ немъ сеВмя религй)зное пало на доброе