18

Въ первый разъ въ этомъ году Вильно,

онъ описывалъ тамъ мрачньши красками

(стр. 42, 43): «не знать я, какая жалкая рознь въ по-

господствуетъ среди насъ. 0bstupui. Одни, съ

крестомъ въ рукахъ, отгоняють въ адъ всявТ

дизмъ, научные розыски называютъ $ломъ сата-

нинской гордости. произнося слова прогресса и

братства, плюютъ на B'hpyi на на все чтб до-

рого и свято... Христово имя у Bctxb на устахъ, но

христовой любви въ людямъ, ей-богу, я не прим±тидъ.

Люди сами по прекрасные взаимно чернять и

облыгаютъ себя. Благодаря моей молчаливой фиглЊ, я

могъ выслушивать все и съ iegyTcE(N улыбкой какъ

будто поддакивалъ всему, но возвращаясь вечеромъ до-

мой, я иногда пдавалъ. Я имжь Hat'hpeHie поселиться

въ Вильн±•, но теперь вижу, что если бы умственно

я при бтомъ и выиградъ, то сердце высохло бы какъ

прахъ. Я не гожусь въ ... Однако необхо-

димость заставила его пережать въ Вильно, поселиться

среди тЬхъ спорщиковъ и крикуновъ, между враждо-

вавшими партЈями, въ атмосфекњ насыщенной сплетнями

(стр. 62, 67). ЗдТсь, находясь на самой apeHi борьбы

между враждующими а вдобавокъ сломлен-

ный и разстроенный бол±знью, Кондратовичъ не въ силахъ

быль отогнать сомн±нт, вкрадывавшихся въ его душу.

Въ 1859 г. онъ писалъ Хенцинскому 172):

«я пришедъ въ подноиу между сердцемъ и

разумомъ, а это значить, что у меня не осталось ни

того, ни другого». Но тутъ же онъ признается, что не

можетъ освоиться съ cocTogHieMb «разсудочнаго

которое для него быдо равнозначуще съ 01Опене-

HieMb и утратой всякаго стимула въ творчеству. Пе-

редь лицомъ смерти Мра возвращается и поэтъ, снова

одушевленный ею, пишетъ въ 1861 г., въ Борейков-

1.цивнД одно изъ т%хъ которыя относятся

кь его божни и — «Cupio dissolvi»; въ

этомъ раскрывается душа поэта и Сыро-