33

производить надъ вс±мъ живымъ. Однакоже

поэть держится иного Приведемъ мВсто изъ

Маргера (П в.): «Г$ ты, святое прошлое земли родной,

съ героями твоими и богами, и съ арфами :йвцовъ, сыновь

твоихъ? Какъ ты пронеслась надъ свВтомъ и

ныть вто съум±етъ прочитать тебя по старосвВтской

ЕНИЖЕВ иди на древнемъ кирпичН Кто истодвуетъ

жизнь ту, замкнутую въ знакеђ, кто правду извлечетъ изъ

пересказа басенъ?» Зд±сь задача для опредвдена

уже совершенно иначе: прошлое поставлено ваЕЪ таин-

ственный сфинксъ на пьедестагВ, и фью поэта ока-

зывается уже не воскрешете Д'Ьлъ единичныхъ людей,

анекдотичесвомъ, H0—pacxpbITie общаго смысла,

замкнутаго въ совокупности народной однакоже

доступнаго научному, методическому всей

этой совокупности. Между тВмъ, такая нетвердость, из-

мгЬнчивость во взглядахъ Кондратовича на цгЬли

и въ его хотя и обнаруживаетъ слабость

въ объясняется весьма просто. въ

томъ, что кь прошедшему, влюбленность въ

это прошедшее являлись у Кондратовича дишь частицей

того сидьнаго и горячаго чувства, которое охватывало

его со сторонъ, господствовало въ душ± его без-

раздольно, проникало его до мозга костей. Этимъ без-

граничнымъ чувствомъ была у него дюбовь въ родному

краю, Е.авъ въ необходимой ему внВ которой ему

казалось невозможнымъ дышать и существовать.

Въ этой то привязанности для него дмствитедьно,

и соединялось все—и травка, и йтеръ, и воспомина-

и обычай. Въ «Ночлег± Гетмана» (Ш. 13 в.)» ста-

рый Дершнякъ спрашиваетъ Григорья Судиму: знаешь

ли, что тавое родина?

Частью жизни, крови

Родину святуи) старики вовутъ,

За нее дерутся и на смерть идутъ

Весело... Отчивна! Это—домъ твой, хата,

Крыша, подъ воторой росъ ты, жидъ вогда•то.