33
производить надъ вс±мъ живымъ. Однакоже
поэть держится иного Приведемъ мВсто изъ
Маргера (П в.): «Г$ ты, святое прошлое земли родной,
съ героями твоими и богами, и съ арфами :йвцовъ, сыновь
твоихъ? Какъ ты пронеслась надъ свВтомъ и
ныть вто съум±етъ прочитать тебя по старосвВтской
ЕНИЖЕВ иди на древнемъ кирпичН Кто истодвуетъ
жизнь ту, замкнутую въ знакеђ, кто правду извлечетъ изъ
пересказа басенъ?» Зд±сь задача для опредвдена
уже совершенно иначе: прошлое поставлено ваЕЪ таин-
ственный сфинксъ на пьедестагВ, и фью поэта ока-
зывается уже не воскрешете Д'Ьлъ единичныхъ людей,
анекдотичесвомъ, H0—pacxpbITie общаго смысла,
замкнутаго въ совокупности народной однакоже
доступнаго научному, методическому всей
этой совокупности. Между тВмъ, такая нетвердость, из-
мгЬнчивость во взглядахъ Кондратовича на цгЬли
и въ его хотя и обнаруживаетъ слабость
въ объясняется весьма просто. въ
томъ, что кь прошедшему, влюбленность въ
это прошедшее являлись у Кондратовича дишь частицей
того сидьнаго и горячаго чувства, которое охватывало
его со сторонъ, господствовало въ душ± его без-
раздольно, проникало его до мозга костей. Этимъ без-
граничнымъ чувствомъ была у него дюбовь въ родному
краю, Е.авъ въ необходимой ему внВ которой ему
казалось невозможнымъ дышать и существовать.
Въ этой то привязанности для него дмствитедьно,
и соединялось все—и травка, и йтеръ, и воспомина-
и обычай. Въ «Ночлег± Гетмана» (Ш. 13 в.)» ста-
рый Дершнякъ спрашиваетъ Григорья Судиму: знаешь
ли, что тавое родина?
Частью жизни, крови
Родину святуи) старики вовутъ,
За нее дерутся и на смерть идутъ
Весело... Отчивна! Это—домъ твой, хата,
Крыша, подъ воторой росъ ты, жидъ вогда•то.