43

дожить кь тому, чтобы ослабить 3(McTBie

тЬхъ причийъ, которыя угрожають орга-

низма. Когда задача историческаго ocnWBaHig поста-

вдена такимъ образомъ, то анализъ личной вины того

иди двятеля является уже дфдомъ второстепен-

нымъ, нужнымъ только въ иллю-

стрированныхъ примыовъ въ

тезъ Кондратовичъ смотр±лъ на д±до со-

вершенно иначе; онъ даже не догаџщался, что рядомъ

съ вопросами общественной динамики, представляются и

прежде всего требуюсь вопросы статики, что

главные недостатки заключались не въ тьхъ или пу-

гихъ общественныхъ органовъ, но въ самомъ

общества. Онъ не сознавалъ, что не

могли не преслыовать Ацерна (П. 234), что лехить не

могъ, при данныхъ быта, не остаться само-

вольнымъ, магнаты не могли не спекулировать старь-

ствами, а нисшее дворянство не предаваться разгулу и

колебать имъ все (Т. 54); что въ поло-

вин± Х УШ йЕ.а не могъ быть инымъ, навь именно

бурнымъ и самымъ естественнымъ и роковымъ

образомъ происходило, что «сенатръ деньги ЕОПИДЪ въ

сундукд монахъ сталь гордъ, разбогат%въ безъ мгЬры,

а шляхтичъ на подати гроша не давалъ».

Въ простой свМ души, Кондратовичъ йрить, ваЕЪ,

впрочемъ уЬрили и его предшественники, начиная отъ

Кохановскаго, что главной бдой было нра-

вовъ: «сарматъ сошелъ съ пути (1. 54). Въ

чистой дюбви и въ в$ горячей скрывалась тайна Д'ђлъ

могучихъ; не по плечу мы тьмъ дюдямъ

чтђ Богу давали всю выу, а родий всю любовь

(Ш. 188)». Согласно съ такой душевной простотой,

Кондратовичъ все видитъ въ ошиб-

кахъ и винахъ единичныхъ сословТ, в'ьковъ и поколгв•

заключая по-богословски отъ ихъ кь

бича Божьяго, казнящаго народы (1. 53).

Гораздо ясн%е однако, Ч'Ьмъ въ своихъ историческихъ