47

политиКой на а

путемъ присяги, — на смерть подъ Варною.

объ этомъ несчастномъ вород± возникло у

Кондратовича при Кохановскаго и Калдимаха. Во

времена Кохановскаго люди были менгВе щепетильны;

даннаго слова, совершенное въ интересахъ

йры, казалось тогда такимъ пустякомъ, что КохановсЦ

въ о битвгЬ съ Амуратомъ, выражается тавъ:

«о святой король Владиславъ, который мужествомъ до-

стигъ золотаго престола въ неб5 на земјй памятникомъ

а вся Европа — могилой». Во BpeMeHi

того, въ которомъ жиль КохановсвТ, не

только люди стали относиться строже кь нгЬЕоторымъ

вещамъ, но подвергалась сомнЫю и мученическая за-

слуга романическаго рыцаря, который бросидъ собствен-

ную страну, устремляясь за суетнымъ блескомъ кресто-

ваго похода, и ттмъ способствовалъ королев-

свой власти, т. е. именно тому обстоятельству, что впо-

на руки королей «$IIkie вложены узы». Со--

временный намъ поэтъ обязанъ быль бы воснуться во-

проса о сойсти и выставляя, положимъ, короля въ видф агнца

прпесеннаго на долженъ быль бы высказать

приговоръ надъ дегатомъ Чеварини инадъканцлеромъ Зби-

гн±вомъ Одеснщкимъ, которымъ Владиславъ помадся.

Но такимъ образомъ, поэтъ вызвадъ бы въ иное

совершенно несогласное съ его

самаго въ церкви.

Кондратовичъ впрочемъ только поигралъ съ этой темою

и оставилъ ее, увлекшись другимъ, съ виду яркимъ пред-

метомъ, а именно привязался мыслью кь самому отъ-

явленному коноводу смутъ, какой только являлся въ

Польш±, а именно кь Оржеховскому, перемышдьскому

канонику и знаменитому публицисту, настоящему поль-

скому XVI йка, несмотря на сутану.

Поэтъ-художникъ, остановясь на этой фигукЊ

наго политикана, бушевавшаго страстью, вооруженнаго

истинно-золотымъ перомъ, представлявшаго собой уди-