17

поде, чтЬ въ его душв въ то время, такъ

и осталось нестертымъ и даже не засдоненншъ. У

него была и осталась в%ра, простая, прямо по катехизису,

но это была увра художника, онъ въ ней быль какъ

въ своей впрядадъ ее въ свои швсни и безъ нея

не бы ничего произвесть. Пришель и дла него

опытъ, наслушался и онъ всяческихъ сомнеЬтй и отри-

но у него они въ одно ухо влетали, а въ другое

выдетади вонь; кь аналитическому розыскиватю исти-

ны онъ не чувствовалъ ни мадмшаго а по-

этизировать самыя онъ не пытался, находя

ихъ негармоничными и некрасоыми; почему онъ просто—

инстинктивно сторонился отъ нихъ.

первоначальнаго курса, пройденнаго въ Нес-

вижгЬ, а затЬмъ• еще въ 5-мъ класс± Новогрудскаго

#зднаго училища, и не смотря на то, что затвмъ онъ

тотчасъ закопался въ Мархачей, а потомъ въ Залучьи,

Кондратовичъ однако вовсе не быль дишенъ—кашь бы

то казалось уъроятнымъ—возможности познакомиться съ

умственнымъ йка, съ и фи-

лософскими въ то время находились въ

обороть. Почти ежегодно, .швтомъ появдя-

дись въ его передетныя птшщ — студенты

университетовъ петербургскаго, московскаго, дерптскаго,

и Содрогались стЬны отъ страстныхъ диспу-

товъ, въ которыхъ боролись самые от%нки мысли,

въ самыхъ необузданныхъ борцахъ, на-

чиная съ мистиковъ и обскурантовъ до ма-

Кондратовичъ слушалъ ихъ Bctxb со вни-

MaHieMb, но будучи, по своему темпераменту бодВе чгђмъ

кто-либо склоннымъ кь терпимости, не могъ прими-

риться только со страстной исключительностью и фана-

тизмомъ диспутантовъ. Въ 1851 году, тотчасъ посд•Ь

общеевропейской бури, которой отголоски залетали и на

Литву, Кондратовичъ писалъ Крашевскому (стр. 45): «у

меня годова болитъ отъ прогрессистскихъ криковъ, мысль

расходится въ стороны, не могу еще сосредоточиться» .

2