36

его была женщина добрая, но простая и прозаичная, не

подходившая въ идеалу; $тей же родилось пятеро.

Казалось бы, что женившись и похороня себя въ

глуши, Кондратовичъ закрыдъ предъ собой всякую бу-

дущность. Между тВмъ, вышло иначе: въ этомъ уеди-

работая надъ своимъ 06pa30BaHieMb, поэтъ втече-

(1844—1853) значительно развился;

«учительнща великихъ людей

послужило ему въ пользу. Войдемъ въ тотъ старый домъ,

съ кривыми, въ землю стВнами, съ крышей,

покрытой цв±тущимъ мхомъ («О старомъ моемъ дом±»

VI 177—182. Въ Задучьи. 1847 г.): горницы—одна

для семьи, другая, кирпичнаго цйта, составляла для поэта

Ц'Ьлый университетъ; тутъ находились столь съ бумагами—

«тронь силы» и швафъ съ книгами («гибель моя и мое

счастье»). 3хЬсь-то, вглядываясь въ каминъ или въ нитки

паутины, сноваль Кондратовичъ и свои мысленныя нити,

также и слабыя, кань паутина». ЕНИЖКИ,

изъ ЕОИХЪ онъ добывалъ свою умственную пищу были

старыя, заброшенныя, въ то время уже не чи-

ключъ кь дало ему Hpi06prBTeuoe у до-

миникановъ основательное 3HaHie латинскаго языка. Въ

ряду этихъ «покойныхъ» книгъ, первое м±сто занимали

и поэты XVI и Х УП йковъ.

Усидчивымъ трудомъ—перевода великихъ мастеровъ 30-

дотаго Сигизмундовъ, Ягеллоновъ: Кюхановскаго, Клё-

новича, какъ бы воспринялъ

въ европейскаго изощридъ на

немъ и на нувкоторомъ знакомств± съ классической древ-

ностью свой вкусъ и выработалъ ЯЗЫЕЪ, которымъ впосшЬд-

вдад±пъ мастерски, хотя до самаго конца не могъ

отд±латься отъ н%которыхъ и даже

руссщизмовъ. Перевоџдъ онъ не только поэтовъ, но и

сухихъ историковъ; разбирадъ старыхъ, просматривадъ

и новыхъ, затверживалъ, подаренную ему при свадьб5

литературы Вишневсваго, которую ц±нидъ ИЕЪ

величайшее сокровище (Крашевскт 15); собиралъ вое-