— 291 —

торымъ рисуждаюп бояре, чере.зчуръ сведень въ простона-

родвый. Мы уважеиъ въ особенности на сцену пирушки въ

внязд Шуйсваго, который, вавъ бы то ни было,

считался тогда первымъ аристовратомъ. „Бояре величають другъ

друга дураками, и употреблдють •raEia воторыя

можно услышать только на извощичьей бирМ. Авторъ хо-

тЫ, кажется, мщ)есить язывъ благородныхъ обществъ ХУП

сто,йтјя, и думалъ найти его въ теперешнемъ мужицкоиъ

языЕ'Ь, въ ныйшнихъ простонародныхъ поговорихъ и посло-

вицахъ. На этоть счеть мы позволимъ себ'Ь быть вовсе не-

согласными съ ученымъ сочинителемъ Истор6и г; лицал. Мы

уйрены, что мужики XVII Ава говорили точно также,

вакъ мужики XIX, но что бодре никогда не говори.

вавъ мужики. Ови составляли сильную, шотную, весьма

исвлючительвую васгу, а ва.ждвя иста и“етъ свое Hapt!lie

и свои способы Грубость и нейжество отнюдь

не одно и тоже. Русская аристовратйа XVII была

непросйщенна, могла даже и“ть грубыя привычки, но она

не была груба на словахъ. Поьжайте въ Киргизскую Степь, —

вы удивитесь йжливогги разговоровъ степныхъ вельможей.

Турки тавже не просв%щенны, вавъ были PyccBie

во время Самозванцевъ, и не смотря на то, влассъ

ихъ слыветь своей обходительностью въ цЬой Еврой: мы

беремса показать дес.ять Французскихъ по Тур-

въ которыхъ вжливость знатныхъ Опомановъ признана

не уступающею тонкому стариннаго маркиза. Безъ

wMH%Bia, вьливость непросввщенныхъ заключается только

въ словахъ и образованность ихъ не что иное вакъ церемон•

ность или утонченна.я хитрость; — но эту-то черту и с.йдо-

вало схватить, изображая йвъ непросйщенвый и людей не-

просв±щенныхъ, а не придавать находящейся

въ подобныхъ обстоятельствахъ, азывъ грубаго разночинца,

которымъ она не говорить и никогда, ни въ вавомъ

столжи и ни въ вавой части сйта. Что жъ изъ этого вышло?

Заставивъ бодръ говорить простонароднымъ язы-