252

TakiH 006pazeHiH, улыбался съ какимъ то злорадствомъ.

ДВйствительно, всев эти ужасы — плодъ монашескаго

одержимаго странными и своего

рода отместка Mipy за его радости, которын оно про-

минаетъ. Быть можетъ, нын•Ьшнимъ монахамъ уже не

изобрЈсти столь страшныхъ картинъ; но въ

мка, когда взгляды были суровве, ино-

ки-иконописцы влагали въ подобнын всю

свою душу.

Такимъ обрааомъ, въ этой аеонской живописи мы

снова видимъ то двоякое cTpeueHie, на которое н уже

указывалъ, говорн о предшествовавшихъ памятникахъ;

искуство, образовавшееся подъ различ-

ными носить на себј ихъ• отпечатокъ до насто-

ящаго времени. На первый взглядъ кажется труднымъ

согласить совмћстное втихъ противу-

положныхъ элементовъ съ твмъ замћчательнымъ одно-

06pa3ieMb, какое представляеть церквей

живописью. Поэтому приходишь кь что џн

искуства быль моменть, когда происхо-

дило co:uacoBaHie различныхъ, внесенныхъ въ него эде-

ментовъ, и когда это исиуство остановилось на формахъ,

которыя съ твхъ порь упрочились въ этомъ иску-

ствћ почти неизмјнно.

Въ какое же время произошло это важное

Фрески, на которыхъ выставлены годы ихъ исполнед не

восходятъ, какъ мы видјли, дадеВе XVII cTorBTiH, и если

стиль ихъ нервдко лучше, проще и самобытнће, то

все-таки ихъ — та же самая, что и въ наши

дни. Если мы сбдизимъ эти данныя съ тјмъ, что

нашли въ памятникахъ предшествующихъ XIII сто-

J'BTii0, то и на сей разъ будемъ должны отнести окон-