— 359 —
Серьезн±е взглянула Екатерина на масонство во второй но-
„Обольщенный”. Общая ел та же, что и въ
первой: дворянинъ, путешествуя по чужимъ краямъ,
встр±тплсл съ обманщикомъ, и тотъ увлекъ его въ свое об-
щество. ЗдеЬсь даже не оданъ обманщикъ д±йствуеть, а цеЬлая
группа; занимаются они т±мъ же, что и Калифалкжерстонъ, но
главное въ коме[ји сосредоточено не на нихъ, а на
обольщенномъ. Въ его лиц± показаны тф пагубныя
катя производить на людей масонство.
Обольщенный Радотовъ быль когда-то хорошимъ семьяниномъ,
веселымъ членомъ общества, полезнымъ гражданиномъ, но съ
тфхъ поръ, кань въ дорог± онъ столкнулся съ масономъ и
вступилъ въ его общество, опь перем±нился до неузнаваемости:
онъ потерялъ вкусъ кь жизни, радуется свопмъ бол±знямъ и
ув±ряеть, что „бол±знь есть благое самое онъ ВС'Ьхъ
дичится, „онъ уклоняется отъ того, что намъ кажется хоропю,
весело, npiaTHo: равном±рно отъ людей и д±лъ”. „На прошед-
шей нед±ли пропали у насъ часы со стола,—разсказываетъ жена
обольщеннаго,—у меня табакерка; пришли ему про то сказать;
онъ съе улыбкой молвплъ только: хорошо, кому ни есть годятся“.
Эти опред±ленный личный намекъ на Гамал±ю,
одного изъ друзей Новикова и ревностнаго масона. Онъ въ своей
частной жизни д±йствительно осуществлялъ идею
отъ мЈрскихъ благъ и непротивленјя злу. Когда ему по служб±
пожаловали 300 душъ крестьянъ, онъ отказался, заявивъ, что
п съ своей душой справиться не умфетъ. Слуга укралъ
у него деньги, а когда вора поймали и привели кь нему, онъ
„отпустилъ его на волю, подаривъ ему украденныя деньги со
словами: „Видно не суждено влад±ть
Когда однажды ночью на улиц± воры отняли у него кошелекъ
и деньги, онъ пришель домой спокойно и молился, чтобы воры
не во зло употребили украденное. Стало быть, въ свою комејю
Екатерина прямо включила реальный фактъ, изв±стный то-
гдашпему обществу. Уйдя отъ Mipa, Радотовъ или спдить оди-
ноко, погруженный въ своихъ переживанйђ или ВМФ-
ств съ новыми друзьями варить золото, пытается вызвать ду-
ховъ, старается проникнуть въ таинства каббалы.
Жена говорить про него: „Углубясь въ мысли, сидитъ на
. стул±; передъ нимъ на стол± лежитъ раскрытая книга. Читаетъ
ли онъ или неЬтъ, того не знаю, но когда я вхожу, онъ меня