— 70 —

бы опасаясь, что вто то войдетъ. Гирша Берлинъ, которому

было, йроятно, иввгђстно, что его жена Шифра находитса въ

полной власти слТвателя, содержась у него отъ

другихъ, „быль бшЬденъ и помадь вавинувши навадъ руки, въ

лидгЬ его были примМны а Шифра, воторой быдо

суждено ЕОНЧИТЬ свою молодую живнь въ тюрьмгЬ, на очной

ставвгЬ съ Терентьевой еле держалась на ногахъ

и, ослабгьвая видимымъ обравомъ, начада отъ опу-

сваться на подъ, но, усдышавъ отв%ть Терентьевой, что она

ея вовсе не внада, мгновенно оправилась“; на очныхъ же

ставвахъ съ другими доносчицами Шифра „ивмгђнявшись без-

престанно въ дицгЬ, вздыхала, пдакада и смМлась, трясясь

всгьмъ корпусомъ”.

При тавомъ бодђвненномъ душевномљ и физическомъ состо-

янји подсудимые, вонечно, не могли вдад'ћть собою; они даже

пугались вусочва враснаго холста, воторыЙ подносидъ имъ

Страховъ, говоря, что это тотъ самый ходстљ, моченный въ

крови ребенка, который быль переданъ въ Теренть.

евой и теперь найденъ въ домј, она когда-то жила. Но

особенно водновадо евреевъ дерзкое съ ними вино-

вницъ ихъ сшьдоватеди это внадиеи они понуждали

евреевъ стоять дицомъ кь лицу съ обвинительницами и вы-

сдушивать ихъ А несчастныя доносчицы, пьяныя-ли

иди растроганныя важностью проливади сдевы

и, увлеченныя своей ролью соучаствицъ, своей мнимой бди-

востыо кь евреамъ, особенно вызывающе держались въ отно-

тьхъ, отъ которыхъ раньше, до тюрьмы, быди ботве

всего приближались кь нимъ вплотную и бросали

имъ И тогда мученики то вспы-

хивади неудержимымъ гнгЬвомъ, то вдругъ смирялись и, рав-

битые духомъ и тЬдомъ, умолкали и НИЕЛИ головой.

Когда Терентьева вошла въ комнату для очной ставки,

Еввикъ Цетдиыъ, по словамъ сдтвателей, „ввгдянувъ на нее,

ивм±нился въ дицд покрывшемся сильною блЫностью, и,

встревоженный, уйрялъ дрожащимъ голосомъ, что оыъ ея отъ

роду не видалъ; потомъ, при сидьныхъ удикахъ, Терентьева,

обливаясь слезами, рыдала, и какъ Еввивъ Цетлинъ отпирался,

то Терентьева, положивши ему руку на грудь, которою тронуда