— 160 —

и скромность не Ашаютъ, однако, Илыђ

сохранять полную независимость своего характера. Эту ниа-

висимость онъ обнаруживаетъ преимущественно въ своихъ

кь княжескимъ дружинникамъ. Простой крестья-

нинъ не подчиняется образу ихъ и поступковъ;

такъ, при Мамая на kieBb, совфты-

вается съ дружиною о томъ, какъ съ нимъ воевать. Трусли-

вые князья и бояре говорятъ:

Что д±лать надо стђну бјдокаменну,

Да засыпать желтнмъ пескомъ.

А Илья подаетъ сойтъ:

Послать кь Мамаю скора гонца,

Попросить сроку на три м'Ьсяца,

Что бы сидамъ намъ поисправпться,

А могучимъ богатырямъ посъ%хатьсн.

Врагъ наушничества, Илья самъ щЬлается жертвою бояр-

ской клеветы; однажды бояре подмолвились князю:

«Гой еси, батюшка, BJaWMipb князь,

Всђмъ то намъ твои дары по дюбви пришли,

Одному-то удалому молодцу

Дары не по любви пришли,

Что по имени-то Муромцу».

И князь велитъ Илью посадить въ глубокъ погребъ.

Такимъ образомъ, уступая найтамъ боярскимъ, Влади-

MiPb нарушаетъ дружественныя кь Муромцу.

Съ своей стороны, и Муромецъ начинаетъ подозрительно

смотргЬть на князя, кь которому такъ дойрчиво относился

сначала; однажды Илья приходить на пиръ

не узнанъ княземъ и посаженъ имъ не съ боярами, и съ

Д'Ьтьми боярскими:

«Не ушђдъ ты тоста на npi•b3xb учествовать,

На отыЬзхЬ гостя не учествуешь,

Самъ ты сихЬлъ съ ворнами,

А меня носадпдъ съ воронятами,»