С. Н. Глинка въ своихъ запискахъ: „Шушеринъ• въ искус-

ственности превосходилъ даже Плавильщикова. Въ онъ

всегда быль на ходуляхъ. Онъ разсчитывалъ не только каждый

шагъ, но, кажется, и каждую паузу между сло-

вами. Вс•Ь свои роли твердилъ онъ передъ зеркаломъ и до тЬхъ

порь повторялъ ихъ такимъ образомъ, пока изв•Ьстный жесть,

или лица, при изв%стномъ слов%, обращались ему въ

машинальную привычку. Онъ, такъ сказать, не игралъ, но пове-

Аваль надъ собою на сцен% [i1 se gouvernait]. Голосъ, осанка,

было въ немъ до такой степени трагико-вычурное,

что часто переходило не только за пред•Ьлы натуры, но даже и

И при вс%хъ недостаткахъ, Шушеринъ быль ве-

артистъ. Да, потому что его недостатки были не.

отъемлемою потребностью в•Ька, который во всемъ искалъ одного

наружнаго а надъ глубинами души челов%ческой

скользилъ съ французскою легкостью и безотчетностью. В•Ькъ

этотъ родился во въ блистательное Людо-

вика ХУ, и оттуда жилы его разлились по ц•Ьлой Европ%. Шуше-

ринъ, какъ и Плавильщиковъ, д•Ьлался челов%комъ только тогда,

какъ сбрасывалъ тогу и переходилъ въ м•Ьщанство, т. е. въ драму.

Въ вСын% любви“ Коцебу—онъ очаровывалъ зрителей глубиною

чувства и простотою въ роли негра Ксури, въ „По-

же Коцебу, онъ быль неподражаемы Въ улыбк•Ь

Шушерина скрывалась какая-то язвительная много

хитрости и лукавства. Въ комнатЬ онъ быль нехорошъ собою, на

Глаза его походили на жерла.

Часто вм•Ьсто словъ — онъ отв%чалъ однимъ взглядомъ, одной

улыбкой, и выше этого не могла стать ни одна клас-

сическая фраза. минуты были блистательнМшими въ его

игр±. Характеръ Шушерина отличался пылкостью и ptun•1Te.'lb-

ностью. Съ московской сцены онъ перешелъ на петербургскую,

блистательно началь свое поприще. Зд•Ьсь лучшими его ролями

почитались: Ярба, Варуцкаго; а игра его въ „Цар

%и „Корол% Лиру [въ то время еще Леар•Ь], была в%чнымъ

торжествомъ для художника. Никто изъ знаменит%йшихъ актеровъ

того времени не см•Ьлъ взяться за эти роли, почитая Шуше-

рина неподражаемымъ•.

С. П. Жихаревъ съ большой похвалой отзывается о Шуше.

рин•Ь въ роли Эдипа и говорить, что Озеровъ вс•Ьмъ усп%хомъ

своей обязанъ единственно ему 1.

По въ Москву, Шушеринъ два раза появлялся

на московской сцен•Ь [въ 1812 году]. Въ первый разъ въ роли арапа

Ксури („Попугай“, ком. Коцебу] въ бенефисъ московскихъ акте-

ровъ Мочалова [отца знаменитаго трагика] и Злова; второй—въ

роли Ярба [трагеж „Дидона по Вся

Москва собралась смотр±ть, какъ старикъ

сыграетъ восемнадцати-л%тняго арапа.

1 стараго театрала. .Отеч. Зап.

69

• 1854, 10.