сердца и умы были настроены и публика

сд•Ьлала npHM%HeHie Куликовской битвы кь ожидаемой битв% на-

шихъ войскъ съ французами. Когда благодаря за поб%ду, Дмит-

Донской становится на кол•Ьни и, простирая руки кь небу,

говорить:

Но первый сердца долгъ и пр.,

такой 9HTY3ia3Mb овлајфлъ вс%ми, что н•Ьть словъ описать его.

Я думалъ, что стЬны театра развалятся отъ хлопанья, стука и

крика. MH0Tie зрители обнимались, какъ опьяненные, отљ восторга.

до т%хъ порь неслыханное д%ло.• закричали „фора“

въ Наконецъ, изъ первыхъ рядовъ кресель начали кри-

чаты „повторить молитву“, и Яковлевъ вышелъ на авансцену,

всталъ на кол•Ьни и повторилъ молитву. Восторгь быль такой же,

и надо сказать правду, что величественная фигура Яковлева въ

древней воинской одежд%, его обнаженная отъ шлема голова,

прекрасныя черты лица, чудесные глаза, устремленные кь небу,

его голосъ громозвучный и сильное чувство, съ

какимъ онъ произносилъ эти превосходные стихи—были точно

увлекательны • 1.

Съ восторгомъ тоже отзываются современники объ испол-

имъ роли Мейнау, въ драм•Ь Коцебу „Ненависть кь людямъ

и

. Ч±мъ больше вижу Жихаревъ въ „Днев-

ник•Ь чиновника“, Амь больше удивляюсь этому челов%ку. Се-

годня онъ поразилъ меня въ роли Мейнау, въ Ненависть кь

людямъ и Какой таланть! Какъ мастерски играль онъ

нвкоторыя сцены, и особенно ту, въ которой Мейнау обращается

кь слезамъ,. невольно выкатившимся изъ глазъ его при воспо-

объ жены и объ утра“ вм%стЬ съ нею блажен-

ства всей своей жизни! Съ какимъ неизъяснимымъ и неподд•Ьль-

нымъ чувствомъ произнесъ онъ эти слова: „милости про-

симъ, давно не бывалые которыя заставили пла-

кать навзрыдъ всю публику; а Амая сцена внезапнаго свиданђя

съ женою, когда, только-то перешагнувъ порогь хозяйскаго ка-

бинета, онъ неожиданно встр%чаеть жену и вдругь, затрепетавъ,

бросается стремглавъ назадъ—эта сцена верхъ совершенства! Я

никогда не воображалъ, чтобъ актеръ, безъ всякой театральной

безъ параднаго костюма, одною силою таланта могъ

такъ сильно дМствовать на зрителей. Одно, въ чемъ упрекнуть

его можно—это въ совершенномъ своего туалета.

Городской костюмъ ему не дался, и сапожникъ

од%тъ лучше и приличн%е, ч%мъ быль на сцен•ь онъ, знаменитый

любимецъ Мельпомены“.

Другой его современникъ пишетъ: „Ненависть кь людямъ и

была любимМшею пьесою публики и превосходны-

шею ролью Яковлева. Никакое каменное сердце не могло про-

тивустать посл±дней сцен% супруговъ. Безъ риториче-

Полн. собр. соч. С. Т. Аксакова, т. Ш, стр. 107.

75