вдрутљ, залпомъ, какъ бы желая залить его пожаръ1;

но за то какими прекрасными и возвышенными качествами души

и сердца искупалъ онъ эту слабость. Онъ быль умень [не го-

ворю: разсудителенъ], добръ, чувствителенъ, честенъ, благороденъ,

справедливъ, щедръ, набоженъ, одаренъ пылкимъ

и—трезвый—задумчивъ, скроменъ и простъ, какъ дитя. Не имм

Яковлевъ этой слабости, онъ, кажется, быль бы совершеннымъ.

Да не подумають, что вс•Ь исчисленныя мною качества были съ

моей стороны произвольнымъ и ни на чемъ не основаннымъ па-

я могу сослаться въ томъ на многихъ жи-

выхъ еще людей, которые вм±стЬ со мною были свид%телями

его подвиговъ. Отдать грошъ нуждаю-

щемуся челов%ку, пристроить б%днаго сироту, похоронить на свой

счетъ б±днягу, взять на подкидыша и обезпечить су-

ребенка, защитить въ изв•Ьстномъ обществ

%отъ клеветы и все это стараться д%лать, по въ тайн%—

вотъ весь Яковлевъ. Почитаю честнаго челов%ка

удостов%рить прикЬрами, что этоть артистљ думалъ иногда о

чемъ•нибудь важнМшемъ, ч%мъ о стакан% кр%пкаго пунша.

Яковлевъ можетъ быть единственнымъ изъ того

правила, чтобъ актера не см%шивать съ челов%комъ: онъ въ со-

вокупности быль актеромъ и челов•Ькомъ превосходнымъ•.

Въ своемъ „Дневник•Ь чиновника“ Жихаревъ такъ описы-

ваетъ наружность Яковлева:

„Ему не бол•Ье тридцати л%тъ [въ 1807 году]. Онъ очень ста-

тень, лицо выразительное, задумчивая, голосъ очаро-

вательный, говорить какъ бы нехотя, кажется—вовсе не думаетъ

о томъ, о чемъ говорить; во всемъ существ± его есть что-то

особенное, но привлекательное, и я ув±ренъ, что, несмотря на

угрюмость его, онъ долженъ быть одаренъ прекрасными каче-

ствами души и сердца. Онъ, кажется, вовсе не занимается своимъ

туалетомъ: волосы всклочены, галстукъ зайязанъ кое-какъ, чер-

ный сюртукъ какъ будто сшить не по его узокъ и ру-

кава очень коротки—точно онъ изъ него выросъ; изъ кармана

торчить, вм•Ьсто носового платка, какая-то ветошка. Словомъ, въ

костюм•Ь его зам%тна чрезвычайная небрежность и даже отсут-

CTBie Открытый лобъ, глаза св%тлые и выразительные,

ротъ небольшой, улыбка пл%нительная.

„Въ нормальномъ своемъ Яковлевъ никогда не

см±ялся, всегда быль задумчивъ и любилъ Бывало си-

дитъ себ± на диван% и читаетъ Плу-

тарха или Державина, которыя любилъ стра-

стно и называлъ свыше вдохновенными. Но если трезвый онъ

быль скроменъ и молчаливъ, то подъ пуншевыхъ па-

ровъ чрезвычайно быль эксцентриченъ. Однажды онъ пришель

кь Державину, остановился въ дверяхъ его кабинета и громовымъ

голосомъ произнесъ: „Умри Державинъ! Ты переживаешь свою

славу“. поэть не зналъ что подумать объ этой выход“

и, приглашая Яковлева садиться, просилъ его объяснить, въ

чемъ д%ло? „Д±ло въ ты,

78