— 24 —

Смирновъ и Ясыркинъ, BM'hBInie у себя такого рода бумаги, признаны

были за чарощћевъ и арестованы. Ихъ взялъ одинъ изъ саратовскихъ чи-

новниковъ, Ремеръ. Мнимые чарод±и были привезены въ Саратовъ, и объ

нихъ началось д±ло.

Чародгћи призваны были въ допросу. Первый изъ нихъ, кань мы

сказали выше, оказался саратовскииъ купцомъ Данилою Смирновымъ. Овь

показалъ, что найденныя у него въ числгћ ирочихъ бумагъ молитвы, изъ

коихъ одна, о „трясавицахъ“, остались ему въ насл±дство отъ покойнаго

хћда его, бывшаго дьякономъ въ одномъ изъ сель рязанскаго нам±стни-

чества, а тетрадку съ „списокъ для въ пользу

всякихъ списковъ“, c0JIepmHieMb которой были разные заговоры, онъ, по

прогћзжающаго незнаемаго ему какого престареЬлаго челов±ка,

ночевавшаго на квартирт, писалъ • онъ самъ, Смирновъ, съ его словъ". Что

касается до заарестованнаго у него BM'h(nrh съ бумагами „круглаго лебастрен-

наго камня“, который властямъ показался предметомъ подозрительнымъ и

до колдовства относящимся, то подсудимый показалъ, что онъ нашелъ

его по дорог± изъ Рыбушки въ Саратовъ, „а для чего той камень ири-

готовленъ и ктмъ потерянъ—не знаетъ”

Ясыркинъ, съ своей стороны, показал, кто онъ такой, и выразилъ не-

за что его арестовали. То же самое говориль онъ и относи-

тељно бумагъ, взятыхъ у Смирнова, и относительно „лебастреннаго камня“

такъ кань всгЬ эти подозрительныя вещи найдены не у него, а въ коробкЬ

купца Смирнова, жившаго съ нимъ вмтстј, въ качествт зятя.

Но этимъ арестанты не отд±лались. Ихъ препроводили

въ магистратъ. Въ магистра“ опять пошли допросы. Смирновъ утвердился

на своемъ первомъ и только добавилъ свое отно-

сительно таинственнаго алебастроваго камня. Онъ говорилъ, что „найден-

ной имъ лебастренной камень почиталъ онъ съ домашними не иначе, какъ

только вуЬсто ребячей игрушки“.

Ясыркинъ также говориль согласно первому своему О Смир-

нов±, равно о ceOh самомъ и о найденныхъ у Смирнова бумагахъ, онъ

выразился: „и никаковыхъ я дурныхъ поступокъ какъ за зятемъ своимъ,

такъ и за собою не им±ю, ибо точно дочь моя, выданная въ замужество

за реченнаго Смирнова, состоитъ въ прежестокой болгћзни, такъ что на

всякое время бываетъ въ отчаянности; но вынутыя у того зятя моего

письменныя книжки не для ли иногда каковаго надъ

тою моею дочерью, я знать не могу“.

Послћ этого старикъ Ясыркинъ быль освобождень „по некасательности

до него”, какъ выразился магистратъ, а Смирновъ, „какъ открылся онъ

по видимымъ книжкамъ въ препровождень быль на ycM0TptHie

c0BtcTHaro суда. же вс±хъ „дебастренной камень” поргЬшено

было „истребить въ 6e3BtcTHocTb“

Въ совстномъ суд± опять повторялись допросы, Смирновъ стояль на

своемъ—онъ не признавалъ себя виновнымъ въ чародфйств±.