— 25 —

Сов±стный судь рфшилъ милостиво. „Какъ изъ допроса означеннаго под-

судимаго Данилы Смирнова усматривается, что найденныя у него молитвы

остались посл'ћ д±да его дьякона Иванова и книжка списана имъ

по неизвј;стнаго ему человћа, которыя ничего относящагося

колдовству въ себ± не заключаютъ, а почитаеть судь сей оныя только

одному его, Смирнову, суев±рјю, за что въ Haka3aHie, въ бытность его

подъ судомъ, уже постерпгђлъ но дабы онъ, Смирновъ, таковымъ

постыднымъ суевЫствомъ не занимался и вредныхъ разсказовъ никогда

не слушалъ, за что и ипредь не изб±гнеть законнаго а в±рилъ бы

истинному закону и чистымъ сердцемъ всегда прибфга.тъ съ

молитвою кь церкв± cie ему за подтвердить и, обя-

завь подпискою, с;флать по сему дтлу свободнымъ“ .

Книжку съ заговорами и молитвы о трясавицахъ заключено было уни-

чтожить. Но owh не уничтожены, и эти строки нашелъ ихъ под-

шитыми кь д±лу: то, что предполагадось уничтожить, нынгЬ составляетъ

уже документы.

Смирновъ, выходя изъ-подъ јр;ста, даль подписку, въ которой, между

прочимъ, общалъ: „Обязуюсь, что впредь таковыхъ• подобныхъ суемр-

ныхъ бумагъ у себя имфть и таковымъ постыднымъ суев»ствамъ втрить

не буду”.

Bcrh эти дТла о мнимыхъ чародТяхъ и чарод±йкахъ ясно обнаружи-

ваютъ, до какой степени еще въ концф прошлато Мка боязнь колдовства

и вгЬдовства господствовала не тоЛько въ наро$, но и въ среднихъ сдояхъ

общества, между людомъ чиновнымъ и духовенствомъ.

Такъ, въ томъ же 1795 году и въ же именно дни, когда судился

купецъ Смирновъ за заговоры отъ „трясавицъ“ и отъ чирья, одинъ ат-

священникъ, именно Прохоровъ, возбудилъ процессъ противь

одного посадскаго челомка за то, что въ церкви увидфлъ у него на кре-

стовомъ гайтанеђ узелокъ съ ч'ћмъ-то въ немъ зашитымъ.

ДТло было такъ. челойкъ Ивань Поляковъ при-

влечень быль кь судебному дгЬлу за неотдачу забытаго у него въ дом±

однимъ крестьяниномъ шерстяного войлока съ зашитыми въ немъ деньгами.

По этому д±лу семейство Полякова приводили въ церкви кь присяг±. И

вотъ, во время этой присяги „по обнаружности усмотр±нъ на крестовомъ

гайтангћ манинкой холстовой узелокъ, въ коемъ зашить неизвтстно какого

дерева манинкой же жеребей, о которомъ тотъ Поляковъ, на спросъ

стоящаго предъ нимъ со крестомъ ув±щевающаго священника Михаила

Прохорова, при многолюдномъ и не малаго числа благородныхъ,

показалъ, что тотъ жеребей изъ травнаго корня, называется Петровъ

крестъ, и носить его на кресть года съ два, для отъ болтзни

сердца и младенческой“..