79

Баба продолжат: „Да, родимая, за ноги да кругомъ себя. Я,

значить, въ сердцахъ то выб±жала да и говорю, ахъ ты, окаянная

-ты этакая, што ты съ д%вченкой то над%лала, ты у меня

јвченку то уморила, она на меня, сама ты окаянная, вюьма, кол-

дунья, а я воть, прилиться сквозь землю, этимъ дюамъ не—

займалась, меня ужъ туть горя то взяло, я ее слегка одинъ разъ въ

•Окъ ширнула, плюнула да и пошла, а д•Ьвченка то теперь кажен-

ную ночь разъ по пяти вскакиваетъ и оретъ дуромъ, я ужъ и кь

дохтору съ ней ходила, да вотъ хошь спросите ее самой". Предс#

датель подозвалъ кь себЬ милая, Дунька вертЬла

она тебя ее просила. —3а что

жо она тебя ветла? За ноги?—За ноги.—И долго вертћла?—

Долго.—И больно тебћ —Ну, а когда она вер-

тЬла, голова то у тебя гд•Ь была вверху или

жакъ же вверху, в%дь ты говоришь, она тебя верт%ла за ноги?

—Ну что же, а голова была вверху”. Да что вы ее сбиваете то,

вступилась мать, щЬвчонка маленькая, чего съ нея взять то? Ей

приказали молчать. Опять обратились кь дЬвочкЬ. „Ты, милая,

говори правду, тебя видно мать научила? Врать гр•Ьхъ; нутка по-

„кажи-ка, какъ она тебя вертЬла, вонь на Дуняшк%, Дуняшка,

подька сюды”. Д%вушка подошла, д%вочка смћло подошла кь

д%вушкћ, взяла ее за руки и перевернулась. Предс1;датель говорить:

Такъ вы и тогда вертЬлись?—Такъ. Ну воть, видишь, ты

„взяла за руки, значить и тогда она тебя верт±ла за руки, а не за

ноги, какъ ты говорила. Твочка молчитъ. Ну, а кь дохтору

-вы съ матерью ходили? —Н%ть ща идемъ

меня горло больно.—А затЬмъ ты тогда плакала, когда Дуняшка

вертЬла тебя, ты сама руку было больно. Ну,

а мать била Дуняшку?—Я не видала. Ну, ступай, да больше ни-

-когда не ври, а то Богъ накажетъ. „ а, што же, опять вступи-

„лась мать, д%вченку какъ угодно можно бить, чаво съ нея взять