реносать насв въ полевой шалашъ, въ осени—снова въ избу,

и вь вонцђ ЕОНЦОВЪ приводять насъ въ ясдямъ Виедеема.

Но и въ этомъ не особенно обширномъ кругу темь, по-

эть нашь нигдв не является однообразнымъ. Постоянно но-

вые и новые образы и сцены вытекают; изъ подъ его пера;

и лица, хотя зачастую и одни и Й-же,

т±мъ не мен'Ье всегда выставлены въ иномъ, новомъ свВтТ.

Но 60rhe всего заслуживаетъ похвалы, это умые автора

всегда и ХОВЕО избФжать неестественности и безжизненныхъ

этихъ подводныхъ камней иди.иичесвой

Его пастухи и пастушви—$йствительные люди; ихъ 38-

труды иди игры являются вТрнымъ ре-

альной жизни, и тамъ, гдгђ воспЫется природа тавъ вдохно-

венно и возвышенно, какъ наприм±ръ въ „Ярослай“, „Крас-

или „Полисдай” атмосфера дышетъ

такою простонародною теплотой, что илиюЈн остается нена-

рушимой.

Въ Годаго тоже зам%тенъ ученикъ • Гомера.

Весьма часто даже поэты погрФшаютъ въ этой формђ

литературнаго творчества; мы видимъ у нихъ нервдво мнот

величественной пестроты, много св%та и Ани, но все это не

дВйствуетъ на душу; ихъ пластичны, безжизненны

и неподвижны, въ дупй читателя по ихъ не остает-

ся ничего. Иное дВло Годнй: онъ въ этомъ дм-

ствительно мастеръ-художникъ. Прочтите только

весенней природы въ его „Ярослай“. Кань быстро череду-

ются тутъ вань ясно отражаются они въ уй чита-

теля. Мы видимъ, что вся эта залитая яркимъ вар-

тина не создана лишь для нея самой, не стремиття сопер-

ничать съ живою природою, но желаетљ лишь вызвать въ чи-

тател± чувство н%ги, прелести и • Взгляните на

сцену борьбы двухъ пастуховъ въ „CoeTH3aHie“. Двое