— 95 —

ность. Да и характеръ Дамаскина, кажется, быль не изъ та-

вихъ, которые дюбять проживать въ праздности, подъ

сильныхъ покровитией и милостивцевъ. Гораздо вЫоятМе,

что Дамаскинъ удалился на возлюбленный имъ Аеонъ и таиъ

кончил дни свои въ невидимомъ для Mipa Господу.

Однако-жъ трудъ Дамаскина остался и сохранился до на-

шего времени. Въ MiIA нвтъ случая. Не случайность,

конечно, и coxpaHeHie рукописи нашего старин-

наго полемиста. К,акъ руссваго ума, какъ памят-

никъ старинной нашей литературы, она и сама по себ'ћ, заслу-

живаетъ историкъ церковной письменности и обще-

ственно-церковной жизни найдетъ в$сь для себя не мало ион-

ныхъ Но, можетъ быть, и современный дюбител,

встрмитъ здиь, по по-

дезныя YH3aHiH, сдЬлаетъ не UIIIHie выводы.

Дамаскинъ, кань сказано выше, жиль и писалъ въ такое

время, когда въ происходилъ одушевденный спорь, жи-

вая борьба между учеными, пришедшими изъ kiBBa, заказен-

ными въ схоластикв, воспринятой отъ Запада, И—МОСКОВСЕИМН

учеными, черпавшими свою ученость въ сокровищницВ грече-

сой и древне-русской шттературы. Первые восторжествовали,

вторые почти забыты. Какъ и отчего это мучилось? Мычу-

маемъ, что этому содМствовала отчасти и государственная

сила, особенно воля самого Петра,—-ему нужны был

новые шоди; да и наплывъ этихъ людей был, слишкомъ обиль-

ный. Они скоро зании и вјятељныя Мста въ

Ве.шкой MH0Tie изъ литераторовъ скажутъ

и даже говорятъ, что это случилось естественно, само собою;

западные пришиьцы быди учеМе московскихъ и греческихъ

обителей науки и одолли ихъ силою своею ума и многосто-

ронней образованности. И вотъ эта образованность господство-

вала и господствуетъ въ около двухъ сютъ Лтъ. Что же

эта образованность принесда русскому государству и народу?