— 150 —

для королевской власти среди вопросовъ XV.I cT0MTia, и ка-

твое HanpaueHie должна была принять ея политика, чтобы

избавить легистовъ и дворъ отъ всјхъ

невзгодъ временъ КаЛьвинизма, Лиги и потомъ Версальск.аго

и ряда

Но сама власть не понимала своего вмсто

ypaBHeHiH, она заложила новое неравенство и Амь опрехћлила

свой .характеръ какъ нельзя тьшительнтье. Съ одной

стороны наворъ подавленныхъ интересовъ долженъ быль по-

стоянно подрывать ея и она нЈсколько разъ падала

отъ этого напора; сы другой—баложенное на днЈ общества про-

тив(фйе, вызывать ее снова на политическую сцену, какъ прямой

результатъ всякаго аристократическаг•о порядка.

Впрочемъ, сама школа легистовъ въ своихъ позднмшихъ

представителяхъ XVI Мка, въ ряду которыхъ Воденъ являет-

ся оя философомъ, видимо не понимала того политкчнкаго

духа, который оживлялъ ед первыя начала и первые усп'ћхи.

ВМсто того, чтобы раскрыть самый узелъ вопроса и указать

дальнмшее плодотворное политической- подъ

которою вызргћлъ весь строй французской жизни

кь XVI BiEY, Воденъ явился узкимъ консерваторомъ, испу-

ганнымъ защитникомъ ослабјвшаго; съ полицейскими средст-

вами и семейной въ рукахъ онъ являлся собственно

врагомъ той которой думалъ быть спасителемъ.

Въ ряду мыслителей конца XVI вгћка, среди деморализа-

и шаткости политическихъ началъ, онъ можетъ быть наз-

вань стоическимъ

Но стоицизмъ его не могъ найти въ общемъ

строю и удовлетворить общества. Поэтому,

Боденъ быль для насъ интересенъ, только какъ новый ясный

свихВтель патологическаго умовъ своего времени. Удов-

летворить такому гораздо ближе могло то

съ которымъ мы встр'Вчаемся у Монтеня.