— 96 —
но признаюсь, что и тутъ употребилъ я нтЬкоторую хитрость, а
именно: нашедшись съ нею наединеЬ, составилъ я лицо такое пе-
чальное и простодушное, что тетушка спросила меня сама: о чемъ
ты тужишь, другъ мой? На сей вопросъ признался я въ пристра-
моемъ и, повинясь, что я ихъ вс•Ьхъ обманывалъ, просилъ,
чтобы впередъ на д•ьлј доставались мнеЬ любимыя карты.
„Ты
хорошо схЬлалъ, другъ мой, что мн'ь искренно открылся, сказала
она: я для тебя привозить буду всегда особливо игру съ красными
задками, кои въ хЬлежъ входить не будутъ“. Я въ восторгъ при-
шель отъ сего отзыва и тогда жъ цочувствовалъ, что идти пря-
мой дорогой выгодн%е, нежели лукавыми стезями“. Эпизодъ дока-
зываетъ несомн%нно большую, живость ума въ ребенк%, но онъ
зам±чателенъ еще т±мъ, что зхЬсь въ 6'Ьгломъ намекЬ обрисова-
лись существенныя стороны характера и способностей Фон-
визина. ЗД'Ьсь видны и сила эстетическихъ неудержи-
мость и вм•ЬстЬ большой смыслъ,
острота подсказавшая, какъ извлечь больше всего
пользы изъ самаго здеЬсь наконецъ и мистификатор-
скан жилка ВМ'Ьст•Ь съ актерскимъ ум•Ьньемъ „составить просто-
душное лицо“ —это все черты, которыя отличали нашего сатирика
и
Отданный въ 1755 г. въ Университетскую Фонвизинъ
учится отлично, npi06ptrraeTb порядоиое 3HaHie латинскаго и н•Ь-
мецкаго языковъ и очень рано начинаетъ переводить. ИзуЬстный
разсказъ Фонвизина о томъ, какъ онъ учился латинскому языку
по пуговицамъ и получилъ медаль за отказъ направить Волгу въ
какое бы то ни было море — должно принять съ осторожностью.
Онъ, конечно, не вымышленъ, но очевидно, завело
Фонвизина дальше, ч±мъ с.тЬдовало, и одинъ какой нибудь случай
онъ приводить, какъ характеристику всего По край-
ней меЬр•Ь мы знаемъ, что черезъ два—три года ученья Фонвизинъ
произносить на актЬ латинскую р%чь, конечно, уже безъ помощи
учительскихъ пуговицъ. За время Фонвизина въ гим-
и университетеЬ, откуда онъ вышелъ въ 1762 г. 18-хЬтнимъ
юношей, мы немного им•ћемъ о немъ характеризующихъ
его личность. Постепенно раскрываются основныя черты его двой-