110 —
Фонвизиныхъ знали за- границей везхЬ, они прожили хоть
два — три дня. „Римъ оставили мы съ Я и жена
моя были любимы тамъ не только лучшими людьми, но и самымъ
народомъ. Въ день нашего отыЬзда улица сперлась отъ множества
.11одеИ. Зд±сь вт; МиланеЬ я получилъ письмо изъ Рима отъ одного
изъ лучшихъ художниковъ, который кь намъ каждый день хажи-
валь и который быль въ числ% нашихъ провожателей. Онъ опи-
сываетъ намъ, что народъ, по нашемъ, кричалъ намъ
вс,тЬдъ.” Въ Нюренберг±, найдя много 6'Ьдныхъ художниковъ,
онъ разыскиваетъ ихъ по чердакамъ и поддерживаетъ своими за-
казами. уживалось въ немъ съ до са-
маго конца жизни. Въ 1787 году, уже разбитый параличемъ, ис-
терзанный Алесно и душевно, Фонвизинъ 'Ьдетъ въ Карлсбадъ
л•Ьчиться. Ужасное не отняло у него ни остроумш, ни
сердечности. Вотъ его остановки въ Калуг%. „Хозяйки
мои звались Татьяна Петровна и Мареа Петровна. Меньшаа—ве-
ликая богомолка и во время нашей трапезы молилась за меня,
громогласно Спаси его, Господи, отъ скорби, печали и отъ
западныя смерти! Скорбь и печаль я весьма разууЬлъ, ибо въ
МосквеЬ то и другое терп%лъ до крайности, но западной смерти
не понималъ. По н•Ькоторомъ нашелъ я, что Мареа
Петровна въ слов•Ь ошиблась и вм'Ьсто отъ внезапной врала отъ
западной смерти... Отоб“Ьдавъ, вы%хали мы отъ этихъ калужскихъ
дурь“ . А зат±мъ гдеЬ-то въ на стан1ји, при перем'Ьн'Ь
лошадей, встр%тивъ б%дную параличную д±вушку, онъ останав-
ливается, разепрашиваетъ ее о бол±зни и готовь везти съ собой
въ Карлсбадъ, куда стремился для своего
Зам±чательной натурой обладалъ Фонвизинъ: съ блестящимъ
ocTpoyMieMb и безпощадной разсудка соединялось у него
горячее сердце и непосредственно-гуманное кь люддмъ,
а чуткость ко всякому умственному или нравственному
шли объ руку съ сильно развитымъ художественной
красоты. Съ нравственной стороны его личность высока и без-
упречна въ такой степени, въ какой мы не можемъ этого сказать
о многихъ видныхъ хЬятеляхъ XVIII в. Талантъ его быль великъ,
служба его этимъ талантомъ на пользу общества была серьезна.