2

В. А. МОШЕОВЪ

понужденЈа съ моей стороны, лишь видя во мй челов%ва,

серьезно интересующагося ихъ жизнью, въ разговорахъ со мною

о шЬсняхъ, съ величайшей охотой передавали различные

подробности и эпизоды изъ своей домашней жизни. ДЬлали

они это съ ПЕИМЪ-ТО особеннымъ восторгомъ и

ш)торые вполн'ђ понятны, если поставить себя въ

несчастнаго полудикаря инородца,- оторваниаго силою судьбы

отъ всего дорогого его сердцу, и перенесеннаго за тысячи

верстъ въ совершенно чуждую ему обстановку, среди чуждыхъ,

не понятныхъ ему и не понимающихъ его людей. Если приба-

вить въ этому суровый режимъ военной службы, предъ лицомъ

котораго солдать только номеръ, только одинъ изъ многочис-

денныхъ атомовъ сложной то станетъ понятно,

Е.акъ дорого для такого атома всякое теплое, въ нему обращен-

ное слово, кавъ Ц'ђвитъ онъ съ которымъ выслуши-

ваются его о дорогой родян•Ь, не интересныя ни

для вого изъ его окружающихъ. Какой радостью

глаза такого дикаря въ эти дорогЈя и Р'ЬдкВ1 для него минуты,

съ навой готовностью онъ отв%чаетъ вашему любопытству,

ваЕЪ окъ увлекается своими разсказами, какъ забываетъ въ

это время все его это надо вихьть, чтобы

понять и перечувствовать. Если вы челов•Ьвъ съ сердцемъ, то

въ минуты у васъ просто, какъ говорится, рука не под-

пимется оборвать челов%ка, облить его холодной водой, прер-

вать на полуслов'ђ и заявить, что разсказы его для васъ вовсе

неинтересны. Такъ и я, находясь въ такомъ-же

вуьсто того, чтобы пренебречь готовностью моихъ шЬвцовъ

посвящать меня въ мелочи своей домашней жизни, р•Ьшился

воспользоваться ею и эксплуатировать съ научной ц%лью, тьмъ

бол%е, что въ разсказахъ моихъ собесгвдниковъ оказалось весь-

ма много любопытнаго, а быть можетъ и новато для этнографа.

Невтъ необхоцимости обыснять, почему инородцы, о которыхъ

я говорю, разсказывая про порядки cBoeti родной дере-

вушки, испытывали Очевидно, что они мысленно