48
ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНШ
чиновниковъ обратился почти въ законный, замвнудсн въ строй-
ную систему; взятку «ЧИНОВНИЕЪ беретъ съ чиновнива по
команд'Ь сверху внизъ; это идетъ иногда безконечною Л'Ьст-
ницей... Завелись 'rakia лихоимства, воторыя истребить нвтъ
никакихъ средствъ человтчесвихъ» (IV, 668, 708). Безпо-
мощная нищета народа, попранныж права, неоплаченный
трудъ, вровнаа обида громко заявляли о своей горькой доМ,
но стоны и вопли заглушались чиновниковъ. По-
этому массы народныя всегда питали въ приказному управле-
чувство недой1йя и боялись бумажныхъ Д'ђлъ
до нейроятности. «Народъ нашь не гдупъ, знм'ђчаетъ Гоголь,
что б'ђжитъ, какъ отъ чорта, отъ всякой писанной бумаги;
онъ знаетъ, что тамъ притонъ всей человђческой путаницы,
крючкотворства и каверзничествъ» (IV, 681). Немудрено, что
по смерти императора Николая, и общество, и литература съ
и напали на чиновниковъ и съ
безпощадвымъ отнеслись кь ихъ произволу и
неправдамъ.
Предпочитая всему службу, чиновничество и вообще пра-
вительство времени Николая Павловича не особенно ласково
относилось въ народному впрочемъ, мы уже не
встр•ђчаемъ такихъ ожесточенныхъ враговъ умственнаго дви-
Itakie были раньше изображены Грибйдовымъ. Народ-
зрительвостью, тяжелой всегдашней опеной и мало имђли раз-
При кр%постномъ мрай, пом')щики почти не заботи-
лись о грамотности между крестьянами: у
Коробочки, погруженной по-уши въ хозяйство, 11-тил'ђтняя
Мвочва не уКла отличить, гдВ право, Л'ђво; у Чичикова,
почитывавшаго романы, лаЕей Петрушка «им'ђлъ благородное
кь или страсть въ книгъ,
воторыхъ не затруднялся. «Ему было совершенно
все равно, ли влюбленнаго героя, просто букварь,