48

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНШ

чиновниковъ обратился почти въ законный, замвнудсн въ строй-

ную систему; взятку «ЧИНОВНИЕЪ беретъ съ чиновнива по

команд'Ь сверху внизъ; это идетъ иногда безконечною Л'Ьст-

ницей... Завелись 'rakia лихоимства, воторыя истребить нвтъ

никакихъ средствъ человтчесвихъ» (IV, 668, 708). Безпо-

мощная нищета народа, попранныж права, неоплаченный

трудъ, вровнаа обида громко заявляли о своей горькой доМ,

но стоны и вопли заглушались чиновниковъ. По-

этому массы народныя всегда питали въ приказному управле-

чувство недой1йя и боялись бумажныхъ Д'ђлъ

до нейроятности. «Народъ нашь не гдупъ, знм'ђчаетъ Гоголь,

что б'ђжитъ, какъ отъ чорта, отъ всякой писанной бумаги;

онъ знаетъ, что тамъ притонъ всей человђческой путаницы,

крючкотворства и каверзничествъ» (IV, 681). Немудрено, что

по смерти императора Николая, и общество, и литература съ

и напали на чиновниковъ и съ

безпощадвымъ отнеслись кь ихъ произволу и

неправдамъ.

Предпочитая всему службу, чиновничество и вообще пра-

вительство времени Николая Павловича не особенно ласково

относилось въ народному впрочемъ, мы уже не

встр•ђчаемъ такихъ ожесточенныхъ враговъ умственнаго дви-

Itakie были раньше изображены Грибйдовымъ. Народ-

зрительвостью, тяжелой всегдашней опеной и мало имђли раз-

При кр%постномъ мрай, пом')щики почти не заботи-

лись о грамотности между крестьянами: у

Коробочки, погруженной по-уши въ хозяйство, 11-тил'ђтняя

Мвочва не уКла отличить, гдВ право, Л'ђво; у Чичикова,

почитывавшаго романы, лаЕей Петрушка «им'ђлъ благородное

кь или страсть въ книгъ,

воторыхъ не затруднялся. «Ему было совершенно

все равно, ли влюбленнаго героя, просто букварь,