— 76 —

признана господствующей вврой. На это можно

отв±тить сл%дующее: Если бы Александру пришлось утверждать

дательство петь истинной силы правительству, нежели само-

Въ законъ даетъ правительству власть, и потому оно можетъ быть

тамъ сильно; въ законъ даетъ правительству и потому оно таиъ

всегда должно быть слабо. Изв%стно, что въ власть правительства закономъ

не ограничена; а потому истинная сила правительства въ семь всегда

весьма слаба н пребудеть таковою, докол% законъ не установить ее въ истинныхъ ея отно-

Сл%дуегь помнить, что это писано именно въ ту эпоху, когда опредЮялхь

въ Читая зат%мъ сл%дуюцјя слова отчета:

Сл%довательно, полыу сего должны изм%рять не солько по настоящему,

сколько по будущему его кто не знаютъ связи и истиннаго м%ста,

Сов%тъ занимаетъ въ Hau•bpeHiub Вашихъ, не могутъ чувствовать его

важности. Они ищутъ тамъ конца, полагается только начало, они судятъ

огромномъ по одному краеугольному камню•.— Невольно спрашиваешь себя,

неужели д“ствительно Александръ 1 не могь согласиться съ монарха

„могущественнаго, но закономъ• ограниченнаго•? Думается навь, что если бы Але-

ксандру 1 пришлХь выслушать современныя намъ о невозможнХ•ти

имъ k0HcTHTyuiH и политическихъ законовъ для Финлян-

то онъ оказался бы въ величайшемъ и не понялъ бы, по какимъ

причиниъ онъ не могь бы утверднть въ Финляндји то, что имъ же было признано

неМходимымъ и полезнымъ для всей В%дь вся суть унасл%дованныхъ отъ

Швецји политичеёкихъ коренныхъ законовъ заключалась въ древняго

законодательнаго порядка, притомъ только въ ограниченной сферы

общаго законодательства. Финляндцы опасались непостоянства, ныезпе•

ченности русскихъ законовъ, того необузданнаго и безнаказаниаго административ•

наго произвола, котрый не стЬснялся законами, мя котораго слова и священная

воля Самодержца, непоколебимскть престола, святость зав%товъ церкви были лишь

пустыми фразами, не м%шавшими зам%нять волю самодержавную своими распоря-

свергать законныхъ гЧдарей и посвящать себя необузданному либерти-

мизму, строго возбраняемому церковью. Не забудемъ, что р%чь идетъ о начи

%XIX ст., т. е. о времени, живо помнило не только ночь Марта г.,

предшествовавшую ей четчпхл%тнюю ломку вс%хъ законовъ Екатерины П, но и ува-

законовъ, коимъ быль проникнуть великол%пный князь Тавриды и равные ему

по характеру придворные и джятели 1762 г.! же д%ятели 1809 г. пере-

жили револю[ји (1772 и 1789 г.).

Прочность и незыблемость законовъ, о коихъ столь сильно заботились фин-

ляндцы, — ни Александръ 1, ни его преемникъ Николай не считали противнымъ

природ% Самодержавной Мало того, даже orpaHHtteHie власти они

не считии невозможностью, разъ это имЬо своимъ источникомъ не

посторннюю власть, навязавшую самодержцу свою волю, а волю самого Самодержца,

его слово. Николай одобрилъ какъ планъ и программу составленные

Жуковскнмъ мя насл%дника престола Вел. Кн. Александра Николаевича, такъи .Бес•Ь-

ды о законахъ• , составленныя для насл%дника Сперанскимъ. Въ своей прерамм%, какъ

бы обращаясь кь август“шему ученику, Жуковскјй говорить, между пр-