Бедламъ.

СЦЕНА 2.

За коф{е.иъ,

Саша (Наташ%). Ахъ, какъ можно такь 'Ьсть!

195

Наташа (издаеть обиженно-протяжный, но звукь). Какой

ты см%шной!

Оля. је пе veux pas des oeufs (плачеть).

Natalid. Eh bien! пе та•пде pas, оп пе te force pas. Quelle honte,

cesse de pleurer, ои је te mettrai ип lavement.

Герценъ (Natalie). Ну, что, какъ вы сегодня? сердиты?

Natalie (начинаетъ хмуриться.)

Герценъ. НВтъ! да вы скажите, сердиты или ньтъ? Ну, воть я

вижу, что сердиты.

Natalie. Да что же я двлаю?

Герценъ. Да такь! все за разговоръ.

Natalie. Да я ничего не говорю.

Герценъ. А все-таки сердитесь. Да ввдь послушай. ВЕДЬ я ни-

чего обиднаго не хотЕлъ сказать. И въ головь ничего такого не

было. Разговоръ бЬIЛЂ об1јЙ. Зач•Емъ же все сводить на личность?

Natalie. Да мнъ рвшительно все равно. Ты можешь брать хоть

три Марраи и двухъ челов%къ; но мнъ кажется, что одной няньки

довольно.

Герценъ. Удивительное дьло! Какже это не соглашаться съ оче-

видностью? Кажется, я доказалъ, что это зд%сь и не въ нравахъ,

и времени у няньки не хватить...

Natalie. Ну, да что же? домъ твой! Ты можешь въ немъ д%лать

что хочешь.

Герценъ. Ну, что такое? Зачвмъ-же этотъ ТОНЂ? Мы говоримъ,

чтобъ сдвлать какъ всьмъ лучше, а ты принимаешь все въ обидную

сторону. Что такое: домъ твой? Да я думаю, при нашемь союз

%нельзя такъ смотр%ть на вещи.

Natalie. Что за рабство? Каждый имЪеть свое мнЫе.

Герценъ. Ну, перестанемте! Какъ можно пять дней все обЂ одномо

и томъ-же толковать.

Natalie. Какь хотите. Только я думаю, что нянька...

(Огаревъ, молча допивъ уходить въ садъ).