42

в. иконнивовъ.

щая на то, что Амь самымъ онъ причинялъ соблазнъ дю-

дямъ, шель этимъ путемъ, не давая сеа яснаго отчета въ цгЬли,

не разсуждая о томъ достижима она или нттъ. А посгЬ этого, вто

можетъ бросить слова въ п. !оакима, ограничившаго te-

роическую силу великаш Никона, силу, направленную вт. сторону,

прямо противоположную потребностямъ времени“ (63—64).

Сверхъ того, авторъ смотритъ на обоихъ представителей духов-

ной власти тавъ, что п. 1оавимъ оказывается понимавшимъ требо-

времени, а Никонъ — шедшимъ наперекоръ ему. „Не подле-

жить говорить онт„ что для руссваго общества въ то

время наступала новая жизнь; оно стремилось освободиться отъ той

опеки, въ какой находилась прежде; пробуждавшаяся мысль хоттла

быть самостоятельною въ своей дтятельности и въ своихъ стремле-

нер'\дко переходила границы. IoaEIIMb понялъ, что нужно

было дгВлать для интересовъ духовенства и церкви: не

отрицая новаго направлекйя въ обществТ—онъ хотЬлъ, чтобы духо-

венство и церковь занимали свое Фто въ общественной жизни;

хотьгь помирить, с.оединить эти два элемента, воторые въ то время

видимо не мирились между собой; изъ которыхъ одинъ — граждан-

— даже хотЬъ бьио поглотить другой — церковный. Что же?

При тавомъ вещей много ли было бы пользы для цервви

и духовенства, если бы п. 1оакимъ освободилъ изъ Никона

и призналъ его котораго низложила эта са-

Мая новая руссвая жизнь. Не думаемъ, чтобы вышла оттуда даже

вакая нибудь польза“ (стр. 61).

Остановимся еще на одноиъ эпизох1; въ Никона,

котораго касается авторъ того же

Ссылаясь на соч. Берха (Цар. Алекс. Мих. Г, 224), онъ гово-

ритъ, что Нивонъ хотћлъ носить 3B8Hie папы (по примфру восточ-

ныхъ uaTpiapxoBb, писавшихся иногда папами) и что у него были

даже заготовлены nancEi}I (стр. 62). Но это заим-

ствовано Берхомъ изъ 110Ra3aHiH YHiaTa Кульчинсваго, помТщеннаго

въ Слов. дух. писат. м. (т. II, 121—122), воторый связы-

вдеть его съ напечатанною Нивономъ грамотою Константина

и утверждаетъ даже, что Нивонъ предался въ лоно ватоличесвой

церкви, не соглашался на войну съ Польшею, а когда его дЬо

приняло дурной обороть, то аппеллировалъ кь папскому престолу.