того, собирались раз[йшить этому Фаларису

ищЬть постоянныхъ тЬлохранитедей, иди, по нашему,

Тогда нгћкто Стезихаръ разсказалъ имъ басню

о оленя съ конемъ: У коня съ оленемъ быль

спорь: конь не могт, одол±ть оленя въ быстрой. Тогда

конь пришель кь человјку и сказалъ: „сядь на меня

и вложи удила въ уста мои, и помоги догнать

оленя“. Челойкъ такъ и сдеЬлалъ. Но того, какъ

олень быль поб%жденъ, челомкъ не захойлъ уже

слгђзть съ коня и вынуть удила изгв усть его. „Гимер-

цы“, сказалъ Стезихоръ, окончивъ свой разсказъ, „съ

вами, желающими отомстить врагамъ своимъ, будетъ

тоже, что и съ конем“. *) Третья басня, какъ видите,

им'Ьетъ совершенно характеръ. Мнеђ ка-

жется, изъ этого третьяго примыа можно заключить,

что мы им'ђемъ дтЬло не съ игрушкой, а съ такою фор-

мой мысли, которая, удачно или Н'ђтъ (это зависитъ

отъ многихъ но во всякомъ разсма-

тривается людьми, какъ необходимая форма ихъ мысли,

притомъ такая, которая должна сослужить имъ важ-

ную службу въ обстоятельствахъ, когда не до шутокъ

и

До сихъ порь мы и“ли Д'ђло или съ дМствитель-

но историческими или съ такими, ко-

торыя претендуютъ на историческихъ. Я ду-

маю, о вс±хъ трехъ случаяхъ можно сказать, что если

не такъ днствительно было, то въ высшей степени

Мроятно, что такъ могло быть. Четвертый приМръ я

*) Arist., Rhet, 2,20.