того, собирались раз[йшить этому Фаларису
ищЬть постоянныхъ тЬлохранитедей, иди, по нашему,
Тогда нгћкто Стезихаръ разсказалъ имъ басню
о оленя съ конемъ: У коня съ оленемъ быль
спорь: конь не могт, одол±ть оленя въ быстрой. Тогда
конь пришель кь человјку и сказалъ: „сядь на меня
и вложи удила въ уста мои, и помоги догнать
оленя“. Челойкъ такъ и сдеЬлалъ. Но того, какъ
олень быль поб%жденъ, челомкъ не захойлъ уже
слгђзть съ коня и вынуть удила изгв усть его. „Гимер-
цы“, сказалъ Стезихоръ, окончивъ свой разсказъ, „съ
вами, желающими отомстить врагамъ своимъ, будетъ
тоже, что и съ конем“. *) Третья басня, какъ видите,
им'Ьетъ совершенно характеръ. Мнеђ ка-
жется, изъ этого третьяго примыа можно заключить,
что мы им'ђемъ дтЬло не съ игрушкой, а съ такою фор-
мой мысли, которая, удачно или Н'ђтъ (это зависитъ
отъ многихъ но во всякомъ разсма-
тривается людьми, какъ необходимая форма ихъ мысли,
притомъ такая, которая должна сослужить имъ важ-
ную службу въ обстоятельствахъ, когда не до шутокъ
и
До сихъ порь мы и“ли Д'ђло или съ дМствитель-
но историческими или съ такими, ко-
торыя претендуютъ на историческихъ. Я ду-
маю, о вс±хъ трехъ случаяхъ можно сказать, что если
не такъ днствительно было, то въ высшей степени
Мроятно, что такъ могло быть. Четвертый приМръ я
*) Arist., Rhet, 2,20.