9

приведу изъ пойсти Пушкина „Капитанская дочка“.

Когда Гриневъ, указывая на опасное Пуга-

чева, сойтовалъ ему образумиться, Пугачевъ „съ ка-

ЕИМЪ-ТО дикимъ разсказалъ ему сказку,

слышанную имъ въ дгЬтстй отъ старой калмычки:

„Однажды орелъ спрашивалъ у ворона: „

скажи,

воронь-птица, отчего живешь ты на свгЬТ'Ь три-

ста лфтъ, а я всего-на-все только тридцать три года?“

— „Оттого, батюшка, ОТВ'Ьчалъ воронь, что ты пьешь

живую кровь, а я питаюсь мертвечиной“. Орель поду-

малъ: давай попробуемъ и мы питаться ймъ же. Хо-

рошо. ПолетЬли орелъ да воронь. Вотъ завид'ћли па-

лую лошадь, спустились и (Али. Воронь сталь клевать,

да похваливать. Орель клюнулъ разъ, клюнулъ другой,

махнулъ крыломъ и сказалъ ворону: „нгЬтъ, брать, во-

ронъ; чеЬмъ триста питаться падалью. лучше разъ

напиться живой кровью; а тамъ, что Богъ дастъ!".

На этихъ четырехъ примгћровъ мы при-

ступимъ кь prhIueHi10 вопроса о томъ, изъ чего именно

состоитъ басня. Очевидно, что во всеЬхъ четырехъ при-

мј)ахъ мы различали дй части: одну, которая пред-

ставјяетъ басню въ томъ видгь, кань она вошла въ.

сборникъ, если бы ее оторвать отъ Мхъ корней, на

которыхъ она находится; и другую—эти самые корни.

Первая изъ этихъ частей,—или случай вымышленный,

кань напр. въ трехъ приведенныхъ примгЬрахъ (деревья

выбираютъ ce6t царя; конь спорить съ оленемъ и при-

зываетъ въ союзниКи челойка; воронь говорить съ

орломъ;) или же случай, который не имеЬетъ ничего