9
приведу изъ пойсти Пушкина „Капитанская дочка“.
Когда Гриневъ, указывая на опасное Пуга-
чева, сойтовалъ ему образумиться, Пугачевъ „съ ка-
ЕИМЪ-ТО дикимъ разсказалъ ему сказку,
слышанную имъ въ дгЬтстй отъ старой калмычки:
„Однажды орелъ спрашивалъ у ворона: „
скажи,
воронь-птица, отчего живешь ты на свгЬТ'Ь три-
ста лфтъ, а я всего-на-все только тридцать три года?“
— „Оттого, батюшка, ОТВ'Ьчалъ воронь, что ты пьешь
живую кровь, а я питаюсь мертвечиной“. Орель поду-
малъ: давай попробуемъ и мы питаться ймъ же. Хо-
рошо. ПолетЬли орелъ да воронь. Вотъ завид'ћли па-
лую лошадь, спустились и (Али. Воронь сталь клевать,
да похваливать. Орель клюнулъ разъ, клюнулъ другой,
махнулъ крыломъ и сказалъ ворону: „нгЬтъ, брать, во-
ронъ; чеЬмъ триста питаться падалью. лучше разъ
напиться живой кровью; а тамъ, что Богъ дастъ!".
На этихъ четырехъ примгћровъ мы при-
ступимъ кь prhIueHi10 вопроса о томъ, изъ чего именно
состоитъ басня. Очевидно, что во всеЬхъ четырехъ при-
мј)ахъ мы различали дй части: одну, которая пред-
ставјяетъ басню въ томъ видгь, кань она вошла въ.
сборникъ, если бы ее оторвать отъ Мхъ корней, на
которыхъ она находится; и другую—эти самые корни.
Первая изъ этихъ частей,—или случай вымышленный,
кань напр. въ трехъ приведенныхъ примгЬрахъ (деревья
выбираютъ ce6t царя; конь спорить съ оленемъ и при-
зываетъ въ союзниКи челойка; воронь говорить съ
орломъ;) или же случай, который не имеЬетъ ничего