235

отъ души, истинно, отъ избытка чувствъ, а она принимает•ь

все это за вомплименты. Въ жизнь мою не встр'Ьчада су-

щесгва скучнВе ея. Вялая, усталая, да еще корчить ори-

гиналку; все, видишь ли, ей наскучило, все въ тягость,

ЕРОМ'Ь своего угла, гдгь она дежитъ день-деньской, уткнув-

шись въ книгу, либо въ подушку. Я думаю, она д±лаеть

это потому только, что слыхиа, будто зватныя дамы всегда

лежать на вушетвахъ, но мы съ тобой видали ихъ и

знаемъ...

Ахъ, мап, вы нынче несносвыя; чтђ мвт за

Д'Ьло до его матери и до дамъ большого св±та!

— То-то и дьо, что ты молода еще. А съ ввмъ

теб'Ь придется жить? Конечно, съ нею. Впрочемъ, я подо-

жила, что когда вы женитесь, то его надо тотчасъ уда-

лить отъ ихъ Ты должна его для одной

себя и не позволить его матери и сестрамъ стать между

вами. Въ этомъ Трескинъ завидв±е: никого,

одинъ кавъ персть.

Я знаю найрное, что не семья на Сурмилова, а

на обороть, овь на семью ии'Ьеть сказала Соня.

— Это почему? Полно, милая, женщины хитры: въ

людяхъ • одно, дома другое. Сама же ты говоришь, что овь

не знаетъ, кань жениться, потому что сестры не устроены.

Ч'Ьмъ онъ добрВе, тфмъ ой больше на него ричиты-

вають, и, вто знаеть, быть можетъ, мВшаютъ ему же-

ниться. Навыно, мВшаютъ! Это ясно, вакъ день. Кто

врагъ, и изъ чего имъ навязать себ на шею молодую хо-

зяйку.

Кто же можетъ помђшать ему жениться? Катя

искренно любить его, отецъ обожаетъ, мать за него, а

Полина тавъ ко всему равнодушна.

Ужь какъ ты тамъ не говори, а это встмъ изйстно;