19

онъ, бывала Москва подъ игомъ иноплеменныхъ, много пострадала

отъ Литвы и Польши, но спасало державный градъ

русскаго царства,—спасадо рукою Пожарскаго и другихъ героевъ,

которыхъ священныя тЬни недавно воззваны изъ жилищъ райскихъ

гласомъ нашего И'Ьсноп±вца. Но была Москва подъ

злншаго врага, неукротимаго вождя войскъ татарскихъ, и благость

спасла ее чудеснымъ образомъ».

Поэма «Освобожденная Москва» во многомъ напоминаетъ

«Брега Адты», и также богата гиперболами. Авторъ начинаетъ

съ ночи и стана татаръ, которыхъ онъ называетъ агарянами:

Повсюду огнь въ кострахъ

Среди разставленныхъ шатровъ

Ругался (?) ночной.

Настадъ день рока,—Тамерланъ,

кровью окропленный,

Взошелъ въ татарс:йй черный стань,

В'Вщалъ: «Агаряне внемдите,

Насталъ часъ, Москва

Не хощеть быть вольна, сшђшите,

Да въ прахъ падеть градовъ глава!

Мы стЬны разоримъ, чертоги

Наполнимъ кровью; огнь и дымъ

Пошлемъ, обитають боги,

И кто мы—всюду воз“стимъ.

Толп'в водковъ, за мной идущей,

Я трупы росски предаю;

кровью, здфсь текущей,

Я хищныхъ врановъ упою;

И слава наша надъ звЬдами

Заутра воспарить крылами .

Дагве сгђдуетъ плачь опечаленной Москвы, очень съ пла-

чемъ въ предыдущей поэмгћ, и такимъ образомъ, авторъ без-

сознательно копируетъ самого себя, что, какъ случается

иногда и съ 60Д'Ье опытными писателями. Поэтому мы приводимъ

Н'Ьчто своеобразное, — въ облакахъ тЬни

сына Александра Невскаго, для Г01жтной Мос-

ЕВЫ, которая: