33

оказалось, что та необычайная картина въ Третьяковской галлере%, подъ кото-

рой значится его подпись съ годомъ 1757, д“ствительно его работы; но

можно сильно въ томъ сомн%ваться, такъ какъ ничто ровно—ни колорит-ь, ни

письмо, ни кь жизни—не указываетъ на то, что она писана

твмъ-же гладкимъ и холоднымъ художникомъ, который написалъ портреты

Волкова и Сумарокова, который, въ своимъ ученикамъ, издалъ

атласъ академической и, кь великому господь люби-

телей, создалъ так\я вполК условныя и скучныя вещи, какъ „Уловъ рыбыи

„Авраама“, „T0Bir, „Рогн%дуи и др.

Возможно, что картина эта писана Дрожжинымъ: она сильно напоминаеть,

и даже типами, костюмами, его портретъ Антропова съ семьей, какъ чер-

новато - зеленымъ тономъ, такъ и н%сколько жесткой, но сильной и вовсе

не лизаной, серьезной, простой живописью. К%мъ бы эта картина ни была

написана, она остается одной изъ самыхъ зам%чательныхъ и прекрасныхъ кар-

тинь всей русской школы и даже—странно сказать—всЬхъ картинъ подобнаго-

же характера того времени и въ Европ%, разум%ется, оставляя въ сторон% со-

вершенно безподобнаго Шардэна ф).

Какая умная, тонкая, поэтичная это вещь, полная живописной прелести,

какъ удивительно см%ла по рисунку (по совершенно „Вермееровской“ перспек-

тив%) и какъ характерна! Мальчишка-живописецъ, неуклюже на та-

буреть, въ узкой курточк%, и съ см%шной дьячковской косичкой, со внима-

HieMb всматривается въ свою модель—-очень милую въ курьезномъ

длинномъ плат“, прислушивающуюся кь доброй мамаши смирно

тонъ, н%сколько темный (опять-таки не безъ иконописной

сид%ть,

черноты), и все HacTpoeHie картины свид%тельствуютъ о строгомъ, любовномъ

и внимательномъ диствительности.

Одиноко стоить загадкой эта скромная картинка, загадкой, такъ какъ не-

изв%стно, ни кто написалъ ее, ни ч%мъ онъ быль движимъ, ни этотъ

крупный мастеръ им%лъ на посл%дующихъ художниковъ. Во всякомъ случа±,

если она и писана въ 70-хъ годахъ, то на она или ея авторъ

(Дрожжинъ? Антроповъ? Лосенко?) врядъ-ли могли им%ть Впрочемъ,

все это покрыто, какъ многое другое въ русской живописи, непроницае-

мымъ мракомъ неизв%стности, и весьма можетъ быть еще, что забытый всЫ«и

Антроповъ, ненавистникъ и есть авторъ этой картины, что онъ, какъ

учитель Левицкаго, и есть источникъ всей русской школы, а что могъ

koe-kakie подобные взгляды, въ свою очередь, Боровиковскому, Боро-

опять-таки своему ученику но эта догадка покам•Ьстъ

остается однимъ фантазерствомъ.

Во всякомъ случа%, мы вправ•Ь съ тЬмъ-же спросить: откуда

явился и отв%тить на этотъ вопросъ такы причины его по-

намъ кажутся настолько глубокими, что нельзя вид%ть ихъ исключи-

тельно въ чисто-живописной лежать скор%е въ томъ

всего общества, которое помогло развиться Крылову, а позже Гри-

которое уже промелькнуло въ Новиков%, ЩербатовЫ Шишков% и

бол•Ье всего, но уже позже, въ Карамзин%, которое такъ чутко пеняла и

которымъ воспользовалась остроумная Екатерина,

отлично знавшая,

хотя бы глядя на Петра и его судьбу, что лучше не противиться

*) Ближе всего она подходить кь очаровательнымъ сочиненЈямъ Ходовецкаго и кь Амь

Асколькинъ картинамъ маркиза Коста-де-Борегаръ. которыя такъ изумили Парижъ на . Вы-

ставк% любителей“ въ 1899 г.

з