90

тельными „основами“ европейской государственности. MH0Tie

дюди, воспитанные въ подобныхъ догматахъ, не выдерживаю-

щихъ ни научной, ни практической прот%рки, легко теряютъ

всякую въ нихъ в%ру, причемъ, разъ привыкнувъ подчинять

свои какимъ-нибудь „разумнымъ цЬямъ“ и не находя

въ душђ своей ничего достов%рнаго, кромђ разныхъ корыст-

ныхъ возводятъ грубый матерьяльный разочетъ

въ новый, единственный и уже непоколебимый принципа своего

становятся т. н. „рыцарями матерьяльной наживы”.

Конечно ни одно общество не могло-бы даже существовать,

есди-бы оно состояло исключительно только изъ такихъ приж-

хищниковъ, если-бы въ немъ не оставалось доста-

точнаго кодичества чденовъ съ иными, бол%е „альтруистиче-

скими” (хотя-бы въ Контовсконъ смысл» принципами. И вотъ

эта „наивная“ толпа, продолжающая сјйпо в%ровать въ разные

и законы”, д%лается обыкновенно жер-

твою самой безбожной и безчеловђчной Ради

нея пропов%дуется и та узкая, бездушная „мораль”,

которая

съ безпощадною строгостью осуждаетъ каждый грђ-

шокъ и въ то-же время допускаетъ безнаказанное

бод%е крупнаго гк%ховодничества „въ пре$лахъ закона“. по.

слђднее всегда находило себ% молчаливое или даже

прямое и въ церквяхъ, и въ школахъ, и въ судахъ,

и въ парламентахъ западной Европы. Противь него вовставали

лишь мыслители, въ род% „униженнаго и оскорблен.

наго“ Жанъ-Жака Руссо, безпокойнаго „нечестивца” Прудона,

мрачнаго „эксцентрика“ Кардейля или мечтательнаго

листа“ Дюринга.

Иное д%ло въ которой, при общедо-

ступной политической жизни и ртзкихъ

недоставало и внутреннихъ, психологическихъ для глу-

бокой нравственной испорченности. Начать съ того, что свявы-

вающая вс%хъ европейскихъ дђятелей малодушная боязнь т. н.

скандала“ не овлад%вала у насъ и „высшими сферами“,

когда что-нибудь могло ихъ „компрометтировать”. Если напри.