90
тельными „основами“ европейской государственности. MH0Tie
дюди, воспитанные въ подобныхъ догматахъ, не выдерживаю-
щихъ ни научной, ни практической прот%рки, легко теряютъ
всякую въ нихъ в%ру, причемъ, разъ привыкнувъ подчинять
свои какимъ-нибудь „разумнымъ цЬямъ“ и не находя
въ душђ своей ничего достов%рнаго, кромђ разныхъ корыст-
ныхъ возводятъ грубый матерьяльный разочетъ
въ новый, единственный и уже непоколебимый принципа своего
становятся т. н. „рыцарями матерьяльной наживы”.
Конечно ни одно общество не могло-бы даже существовать,
есди-бы оно состояло исключительно только изъ такихъ приж-
хищниковъ, если-бы въ немъ не оставалось доста-
точнаго кодичества чденовъ съ иными, бол%е „альтруистиче-
скими” (хотя-бы въ Контовсконъ смысл» принципами. И вотъ
эта „наивная“ толпа, продолжающая сјйпо в%ровать въ разные
и законы”, д%лается обыкновенно жер-
твою самой безбожной и безчеловђчной Ради
нея пропов%дуется и та узкая, бездушная „мораль”,
которая
съ безпощадною строгостью осуждаетъ каждый грђ-
шокъ и въ то-же время допускаетъ безнаказанное
бод%е крупнаго гк%ховодничества „въ пре$лахъ закона“. по.
слђднее всегда находило себ% молчаливое или даже
прямое и въ церквяхъ, и въ школахъ, и въ судахъ,
и въ парламентахъ западной Европы. Противь него вовставали
лишь мыслители, въ род% „униженнаго и оскорблен.
наго“ Жанъ-Жака Руссо, безпокойнаго „нечестивца” Прудона,
мрачнаго „эксцентрика“ Кардейля или мечтательнаго
листа“ Дюринга.
Иное д%ло въ которой, при общедо-
ступной политической жизни и ртзкихъ
недоставало и внутреннихъ, психологическихъ для глу-
бокой нравственной испорченности. Начать съ того, что свявы-
вающая вс%хъ европейскихъ дђятелей малодушная боязнь т. н.
скандала“ не овлад%вала у насъ и „высшими сферами“,
когда что-нибудь могло ихъ „компрометтировать”. Если напри.