10

из•ь твои.хъ подданныхъ; если твои будутъ только

пролагать пути твоему если ты употребишь

ихъ только кь тому, чтобы искусн'Ье позлатить щЬпи

рабства, чтобы неприм'Ьтн•Ье наложить ихъ на

ковъ и чтобъ ум•Вть казать любовь кь пароду и, изъ-

подъ занайсы похищать его стя-

на прихоти твоего и твоихъ любим-

цевъ, чтобъ поддержать всеобщее чтобъ

изгладить совершенно свободы, чтобъ сокро-

венн±йшими путями провесть кь себ'Е собствен-

ности твоихъ подданпыхъ, дать чувствовать имъ тяжесть

твоея десницы и страхомъ уйрить ихъ, что ты болте,

нежели человеЬкъ: тогда, со твоими

со всеВмъ симъ блескомъ, ты будешь только — счастли-

вый злодеЬй•, твои ласкатели внесутъ имя твое золотыми

буквами въ списокъ умовъ величайшихъ, но поздняя

черною прибавить, что ты быль тирань

твоего отечества». Столь же реЬзко онъ характеризуетъ

судью, знающаго законы, но необладающаго добрымъ и

прямымъ сердцемъ, и наконецъ д'Ьлаеть общее горячее

— призывъ кь разума, сойсти и

доброты сердца.

Это TBopeHie юнаго Сперанскаго — первый проблескъ

его политической мысли. Оно дорого для историка, по-

тому что совершенно отчетливо говорить ему, что Спе-

кр%пко задумывался надъ многими вопросами

гораздо рангЬе, судьба поставила его въ

человгђка, призваннаго составить планъ

его основныя мысли были продуманы пе ad hoc для

плана, не вычитаны изъ первой попавшейся

иностранной книжки (какъ не разъ его враги стара.иись

утвердить о немъ именно такое но были пло-

домъ серьезныхъ и размышле[йй.

И диствительно, еще будучи небольшимъ чиновни-

комъ, въ первые годы, даже дни,