— 154 —

ривали, т. е. снимали оговоръ, то возникио 00MHhHie:

„не по ди ЯЗЫЕЪ иди языки не узнаютъ ого-

вореннаго иди съ него сговариваюсь?“ По этому, ма

истины, языковъ подвергали новой пытвв.

Если языки съ пытки показывал, что оговореннаго

ими они понепали напрасно, то его, не смотря на вто ,

отдава.ли за пристава, производили о немъ обыскъ,

и затьмъ поступали съ нимъ по обыска,

именно, при на отъ суда его освобож-

дии, а при о немъ всВхъ обыскныхъ людей иди

части ихъ, что онъ лихой чио$къ, пытали и посту-

пади съ нииъ, какъ выше было сказано, при

судопроизводства по сомнительнымъ язычнымъ молвкамъ.

Если же языки говорили съ пытки, что они сняли

съ кото либо оговоръ „по засылке (т. е. по подговору

или по подкупу), и если открывалось, что „засылка“

Ойствитедьно была, то уличенныхъ въ били

кнутойъ, а съ оговоренными лицами поступали такъ,

кань выше изложено.

Наконецъ язычнымъ модвнамъ вовсе не давали

и не начинали Д'Вла:

1) Если языкъ съ пытокъ не оговаривал кого либо

въ разбояхъ и татьбахъ, а начинать его оговаривать уже

шедши нд казнь.

2) Если нзыкъ съ первой и второй пытки не огова-

ривалъ кого въ разбов или татьЛ, а сталь оговаривать

его только съ третьей пытки.

З) Ени языки оговарива.ди въ лицъ,

приведшихъ ихъ въ губу, т. е. передававшихъ татей иди

разбойниковъ въ руки судебной власти. Въ послынемъ