ДРЕВНВЙШАЯ ИСТОРИ УЧРЕЖДЕЮЙ.
законъ, яв.тяется въ обоихъ сдучаяхъ одинаковою.
Обычное право—вопросъ, относительно котораго всгЬ
Остина кажутся мнгЬ сравнительно слабыми, не вызываетъ та-
каго повиновенЈы, какъ установленный законъ. Когда оно
обрЬтаетъ силу на небольшихъ простравствахъ и въ неболь-
шихъ естественныхъ группахъ, тою которою обусло-
вливается эта сила, является отчасти общественное MH'bHie,
отчастн cyewhpie, но, въ гораздо большей степени, почти такой
же с.тЬпой и безсознательный инстинктъ, кань и тотъ, кото-
рымъ обусловлива1отся нгЬкоторыя нашего ть.та. Въ
дмствительности же, принудительная сила, вызывающая со-
обычаевъ, Ввляется въ высшей степени незначитель-
ною. Однако, когда правила, которымъ должно повиповаться:
исходятъ отъ власти, стоящей вн'ь маленькой естественной
группы п не • составляющей ея части, они получають харак-
терь совершенно нес.ходный съ характеромъ обычны.хъ правилъ.
Они не опираются уже на cyeRbpie, часто также п на обще-
ствепное ,MHbHie, и ни въ какомъ случа'Ь не поддерживаются
бо.тЬе безсознательнымъ Инстинктомъ. Такимъ образомъ, сила,
подкр•Ьпляющхя законъ, становится си.ою, вполн'Ь принуди-
тельною, въ степени, совершенно неизв±стной обществамъ
бо.тЬе примптивнаго тдпа. Сверхъ того, во многихъ общест-
вахъ, эта спла до.тжна хЬйствовать на весьма большомъ раз-
отъ массы .тицъ. которыхъ она ИМ'Ьетъ въ виду, п
поэтому верховному властителю, обладающему такою силою,
чаще приходится имгЬть съ обшарныии дМ-
CTBit и-съ обшпрнымп к.тассамџ лицъ, нежели съ отхв.льными
xbttcTBiHMI и личностями. Результатомъ такой необходпмостп
являются, между прочимъ, и ть признаки
законовъ, которые иногда разсматрива.тись к,акъ ихъ неотъем-
лемая принад.тежность, а именно—ихъ безстрастность, непоко-
лебпмость п всеобщность.
Подобно тому, какъ из,М'Внялось о си.тЬ, связанной
съ законами, изуЬнялось также, какъ я думаю, и о
Въ элементарныхъ общественныхъ группахъ, пред-
ставляемыхъ людьми расы, ничто не является ботЬе
однообразнымъ какъ рутинные обычаи. Несмотря на