14

молодости, ть же идеи, что и Лагарпъ; разница была

лишь въ томъ, что для Екатерины и ея единомы-

шленниковъ эти идеи были всегда чистой и вовсе

не считались обязательными на практик±. Если декла

шли несогласно съ „правды, челов±колю•

и общаго блаженства”, это считалось въ порядк±

вещей, потому что этимъ придавалось не

столько практическое, сколько народно-воспитательное

разсуждали, что прежде надо облагородить

умъ и сердце людей, а потомъ улучшить ихъ жизнь:

сперва выучить челов-Ька плавать, а потомъ пускать

его въ воду“). Воть почему у Екатерины и у екатери-

нинскихъ вольтерьянцевъ свободолюбивыя мечты такъ

мирно уживались съ кр±постною д±йствительностью.

Въ дворцовой атмосфер±, которой съ д±тства дышалъ

Александръ, теоретическихъ поня-

съ были столь обычнымъ Д'Ьломъ, что

какъ-то волей-неволей переставали колоть глаза. Сна-

чала Александръ недоум±валъ, терялся въ такихъ про-

начиналъ чуждаться окружающихъ и замы-

кался въ себ±, отдаваясь любимымъ мечтамъ, нав•Ьян-

нымъ Лагарпа; потомъ постепенно

пересталъ за.м±чать ихъ, свыкся съ ними. Кь тому же

съ настоящей съ ея нуждами и горестями его

никто не знакомилъ; истинное скрывалось

за красивыми и хвалебными гимнами начи-

и д“Ьламъ Екатерины. Правда, въ nocrhm•lie

годы жизни Екатерины Александръ смотр±лъ на поло-

Д“Ьлъ въ государств•Ь далеко не св±тлыми гла-

зами. „Въ нашихъ онъ своему другу

Кочубею,—господствуетъ неимов±рный безпорядокъ:

грабятъ со вс±хъ сторонъ, вс•Ь части управляются

дурно, порядокъ, кажется, изгнань отовсюду“... Но все-

таки непосјуЬдовательность мыслей и поступковъ, быв-

шая привычкой въ томъ кругу, воспитывај— Але-

ксандръ, стала и его привычкой, и, до конца жизни, въ

его мысляхъ шли рядомъ два различныхъ „изъ

*) „Екатерина П“. (Р. М, 1896 г. ll)i