— 56 —

бьиины современной записи не знають Илью Муромца,

какъ казака, мы въ прай сдьать 38kMt1eaie, что едва ли этоть

эпитеть прикр%пихся кь нему райе XVII-ro В'Ька и что даже

приданный ему, конечно, въ казацкой сред онъ распростра-

нися не поЕем±стно, хотя бы точный подсчеть и обнаружил,

что Иљя называется казакомъ въ большеиъ чис.й вс%хъ вын•Ь

ивуЬстныхъ былнъ, чвмъ не казакомъ. Еслибы онъ искони

бьиъ каикомъ, наиъ трудно бьио бы объяснить, почему, въ

сиху какихъ историческихъ yc.i0Bii онъ перестал, быть тако-

вымъ и стиъ крестьянскимъ сыномъ ивъ центральной Руси.

Наобороть мы им%емъ въ Смутномъ времени на лицо тв усло-

при которыхъ популярный народный богатырь могъ стать

казакомъ. Какъ въ этомъ особенно рЬко проявляется

cTonH0BeHie земщины и казачества, такъ въ крестьянской

центральной и йверной сред% Иљя является крестьянскимъ

сыномъ ивъ Мурома, седа Карачарова, а въ казацкой вольниц

%старымъ вољнымъ казакомъ, иногда Донскимъ атаманомъ.

Антагономъ вещевъ и казаковъ давно ввгладихся взъ народной

памяти, эпитеть старат казака, какимъ неосмысленно вазы-

вается въ н±которыхъ бьиинахъ богатырь, только что всцьен-

ный каликами и впервые изъ воротљ родитељскаго

дома, мирно уживается съ подвигами Или на защиту Юева и

князя Владимира отъ татаръ, Литвы поганой, съ его cuyzeHieMb

князю (т. е. правительству), церкви и народу. Но это соприко-

cH0BeHie Ильи съ казацкой и босяцкой средой въ Смутное время

оставило, какъ сейчасъ увидимъ, схЕды въ йкоторыхъ

бьиинахъ и внесло въ типъ Ильи рЫя черты разнуздан-

ности, пьянаго разгула, ожесточенности противь князя и безо-

башности, въ которыхъ, на нашь взглядъ, сиљно чувствуется

EEfiHie Смуты съ ея дикими протеста вившихъ

слоевъ противь правитељства, церкви и общества.

Приведемъ прим%ры этой двойственности, этого внутревняго

разлада, который зам%чается въ поступкахъ и словахъ стараго

казака, повидимому, подъ казацкихъ и простона-