36

М. И. СУХОМЛИНОВА, А. Н. РАДИЩЕВЪ,

метавшихъ простиралось будто бы до тридцати. Гово-

рятъ даже, что и повинньш ихъ находились впосл%д-

coiiI въ рукахъ Екатерины 1). Разбирая книгу. Радищева, Екате-

рина дВлала такого рода зам±тки: «онъ едва ли не марти-

«касательно метафизики — мартинисто) и т. п.

ниста»...

Всего бол%е Екатерина была изумлена и оскорблена вызы-

вающимъ тономъ книги Радищева и небывалою см±лостью обли-

далеко выходившихъ за предгЬлы, у которыхъ почти-

тельно останавливались всев обличители.

изъ тьхъ горькихъ истинъ, которыя разсвяны

въ книгВ Радищева, можно встрнить и въ ода*ъ Державина и

въ другихъ тогдашнихъ писателей. Но Держа-

винь — употребляя его собственное — «говориль

истину съ улыбкой», а Радищевъ говориль ее съ [Њною

у рта. Оттого и впечатфйе получалось совершенно противопо-

ложное.

Обыкновенный npieMb нашихъ обличителей заключался въ

сгЬдующемъ. Вся вина взваливалась на второстепенные и третье-

степенные органы власти; что же касается ея источника, ея

верховнаго представителя, то онъ изображался въ самомъ при-

влекательномъ и лучезарномъ свы. Державинъ превозносилъ

Екатерину именно за то, что она «не подражаетъ своимъ мур-

замъ», что она нисколько нанихъ не походить. Описавши пороки

и недостатки придворныхъ, окружающихъ Фелицу, Державинъ

восклицаеть, обращаясь кь ней:

Едина Ты лишь не обидишь,

Не оскорбляешь никого.....

Фелицы слава— слава Бога,

Который брани усмирилъ,

Который сира и убога

1) Русскт Архивъ. 1875. Книга третья. Записка о мартинистахъ, пред-

ставденная, въ 1811 году, графомъ Растопчиныиъ великой Екате-

рин± Павловн±, стр. 76—77.