10
Въ „Аеоризмахъ” въ зачаточномъ находятся фило-
идеи, которыя десять лтьтъ спустя были превосходно
развиты Одоевскимъ въ „Русскихъ ночахъ”—идеи о нешла-
точности одного опытнаго 3HaHia, объ вещественнаго
кь отвлеченному, какъ частнаго кь цгћльному, о равенств'ђ всгвхъ
конечныхъ высшему идеалу, объ абсолютной истингђ, какъ тожде-
ств± идеальнаго съ реальнымъ, о томъ, что Ц'Вль науки сама на-
ука и т. п. Аеоризмы произвели въ обществгь дла
молодаго ихъ автора Изйстный ученый
читаль ихъ, по его собственному „съ величайшимъ
1).
Въ полемическихъ статьяхъ Одоевскаго сказывается мягкость
и доброта его характера. Булгаринъ и Воейковъ придирались кь
по самымъ пустячнымъ поводамъ, по поводу оберт-
ки, опечатокъ, отдфльныхъ словъ. Воейковъ находилъ непрости-
тельной грамматической ошибкой Кюхельбекера „по
мн#'. Булгаринъ изд±вался надъ „лакомая д'ђвуш-
ка”, „земляки его знали” 2). Одоевскаго тяготилъ спорь съ
людьми, приб'ћгавшими кь брани и доносамъ. Въ послгвдней книж-
„Мнемозины“ писалъ: „Я молодь, не произвелъ ни-
чего еще такого, что могло дать право даже на Ha3BaHie ав-
тора; если суждено мнгь быть хорошимъ писателемъ, то брань ва-
ша не достигнетъ меня; суждено быть дурнымъ сочините-
похвалы г. Булгарина не спасутъ меня отъ забве-
Hia. Теперь же оканчиваю на всегда журнальныя перебранки: ой
наскучили... Я и такъ довольно унижалъ себя, по молодости
входя въ съ людьми, которые разсуждать не въ состоя-
а шутокъ не понимаютъ и не стоятъ” 3). Черезъ шесть .твтъ
вспомнишь о своихъ препирательствахъ съ Булгаринымъ
и Воейковымъ. Какъ горько иногда ему приходилось, видно изъ
слТдующихъ его словъ: „Въ эту позорную эпоху нашей критики
литературная брань выходила изъ границъ всякой благопристой-
ности; литература въ критическихъ статьяхъ была деђломъ совер-
шенно постороннимъ: онеЬ были просто ругательство, площадная
l) Рус. Арх. 1864. 805.
2) Новости литературы, Булгарина 1824. .Е XIY. 25.
3) Мнемозина. Часть 4. Стр. 227—228.