10

Въ „Аеоризмахъ” въ зачаточномъ находятся фило-

идеи, которыя десять лтьтъ спустя были превосходно

развиты Одоевскимъ въ „Русскихъ ночахъ”—идеи о нешла-

точности одного опытнаго 3HaHia, объ вещественнаго

кь отвлеченному, какъ частнаго кь цгћльному, о равенств'ђ всгвхъ

конечныхъ высшему идеалу, объ абсолютной истингђ, какъ тожде-

ств± идеальнаго съ реальнымъ, о томъ, что Ц'Вль науки сама на-

ука и т. п. Аеоризмы произвели въ обществгь дла

молодаго ихъ автора Изйстный ученый

читаль ихъ, по его собственному „съ величайшимъ

1).

Въ полемическихъ статьяхъ Одоевскаго сказывается мягкость

и доброта его характера. Булгаринъ и Воейковъ придирались кь

по самымъ пустячнымъ поводамъ, по поводу оберт-

ки, опечатокъ, отдфльныхъ словъ. Воейковъ находилъ непрости-

тельной грамматической ошибкой Кюхельбекера „по

мн#'. Булгаринъ изд±вался надъ „лакомая д'ђвуш-

ка”, „земляки его знали” 2). Одоевскаго тяготилъ спорь съ

людьми, приб'ћгавшими кь брани и доносамъ. Въ послгвдней книж-

„Мнемозины“ писалъ: „Я молодь, не произвелъ ни-

чего еще такого, что могло дать право даже на Ha3BaHie ав-

тора; если суждено мнгь быть хорошимъ писателемъ, то брань ва-

ша не достигнетъ меня; суждено быть дурнымъ сочините-

похвалы г. Булгарина не спасутъ меня отъ забве-

Hia. Теперь же оканчиваю на всегда журнальныя перебранки: ой

наскучили... Я и такъ довольно унижалъ себя, по молодости

входя въ съ людьми, которые разсуждать не въ состоя-

а шутокъ не понимаютъ и не стоятъ” 3). Черезъ шесть .твтъ

вспомнишь о своихъ препирательствахъ съ Булгаринымъ

и Воейковымъ. Какъ горько иногда ему приходилось, видно изъ

слТдующихъ его словъ: „Въ эту позорную эпоху нашей критики

литературная брань выходила изъ границъ всякой благопристой-

ности; литература въ критическихъ статьяхъ была деђломъ совер-

шенно постороннимъ: онеЬ были просто ругательство, площадная

l) Рус. Арх. 1864. 805.

2) Новости литературы, Булгарина 1824. .Е XIY. 25.

3) Мнемозина. Часть 4. Стр. 227—228.