брань площадныхъ шутокъ, двусмысленностей, самой злонам%рен-

ной клеветы и обидныхъ которыя часто простира-

лись даже до домашнихъ обстоятельствъ сочинителя; разу“ется.

въ этой безславной битуь выигривали только й, которымъ нече-

го было терять въ кь честному имени. Я и мои това-

рищи были въ совершенномъ мы воображали себя

на тонкихъ философскихъ диспутахъ портика или или

по крайней въ гостиной; въ самомъ же мы были въ

райМ•. вокругъ пахнетъ саломъ и дегтемъ, говорятъ о щвнахъ

на севрюгу, бранятся, поглаживаютъ нечистую бороду и засучи-

ваютъ рукава; а мы выдумываемъ Ажливыа насмгЬшки, остмм-

ные намеки, тонкости, ищемъ въ Гомер± или Вир-

самую жестокую эпиграмму противь враговъ нашихъ, боим-

ся расшевелить ихъ деликатность... Легко было угадать urh;xcTBia

такого неравнаго боя. Никто не бралъ труда справляться съ Го-

меромъ, чтобы постигнуть всю ±двость нашихъ эпиграммъ. На-

СМ'ВШЕИ нашихъ противниковъ въ тысячу разъ сильйй хћйство-

вали на толпу читателей, и потому что были грубе, и потому

что мейе касались литературы” 1).

Одоевскаго, поАщенныя въ Мнемозинђ, первые еще

p06kie шаги писателя молодаго и неопытнаго. эти сви-

дфтельствуютъ о благотворности тТхъ руководящихъ нравствен-

ныхъ началъ, которыя Благородный naHci0Hb даваль своимъ пи-

томцамъ. Въ Мнемозин'В обнаружилъ мягкость нрава,

честность въ убЖдетяхъ, наклонность кь серьезному философ-

скому

Съ выходомъ въ свгьтъ пос.твдней книжки Мнемозины Одоев-

умолкъ на нгђсколько Л'ђтъ, нужно думать, подъ

того которое на него должно было произвести собы-

Tie 14 декабря. Тяжелый ударь, тогда почти всю

передовую молодежь, долженъ быль тяжело отозваться на мяг-

комь Одоевскомъ.

1826 году переселился въ Петербургъ и опредгђлил-

ся здгђсь на службу въ Мдомство иностранныхъ

минист. внутр. Д'Ьлъ, которымъ тогда зайдывалъ Д. И. Блудовъ.

1) Сочин. 11. 7.