брань площадныхъ шутокъ, двусмысленностей, самой злонам%рен-
ной клеветы и обидныхъ которыя часто простира-
лись даже до домашнихъ обстоятельствъ сочинителя; разу“ется.
въ этой безславной битуь выигривали только й, которымъ нече-
го было терять въ кь честному имени. Я и мои това-
рищи были въ совершенномъ мы воображали себя
на тонкихъ философскихъ диспутахъ портика или или
по крайней въ гостиной; въ самомъ же мы были въ
райМ•. вокругъ пахнетъ саломъ и дегтемъ, говорятъ о щвнахъ
на севрюгу, бранятся, поглаживаютъ нечистую бороду и засучи-
ваютъ рукава; а мы выдумываемъ Ажливыа насмгЬшки, остмм-
ные намеки, тонкости, ищемъ въ Гомер± или Вир-
самую жестокую эпиграмму противь враговъ нашихъ, боим-
ся расшевелить ихъ деликатность... Легко было угадать urh;xcTBia
такого неравнаго боя. Никто не бралъ труда справляться съ Го-
меромъ, чтобы постигнуть всю ±двость нашихъ эпиграммъ. На-
СМ'ВШЕИ нашихъ противниковъ въ тысячу разъ сильйй хћйство-
вали на толпу читателей, и потому что были грубе, и потому
что мейе касались литературы” 1).
Одоевскаго, поАщенныя въ Мнемозинђ, первые еще
p06kie шаги писателя молодаго и неопытнаго. эти сви-
дфтельствуютъ о благотворности тТхъ руководящихъ нравствен-
ныхъ началъ, которыя Благородный naHci0Hb даваль своимъ пи-
томцамъ. Въ Мнемозин'В обнаружилъ мягкость нрава,
честность въ убЖдетяхъ, наклонность кь серьезному философ-
скому
Съ выходомъ въ свгьтъ пос.твдней книжки Мнемозины Одоев-
умолкъ на нгђсколько Л'ђтъ, нужно думать, подъ
того которое на него должно было произвести собы-
Tie 14 декабря. Тяжелый ударь, тогда почти всю
передовую молодежь, долженъ быль тяжело отозваться на мяг-
комь Одоевскомъ.
1826 году переселился въ Петербургъ и опредгђлил-
ся здгђсь на службу въ Мдомство иностранныхъ
минист. внутр. Д'Ьлъ, которымъ тогда зайдывалъ Д. И. Блудовъ.
1) Сочин. 11. 7.