ОВЬ ИСТОРИЧЕСКОМЪ ВЕЗПРИСТРАСТШ.

XVII

бьыи предубјждены! Предпоаожите даже, что

есть возможность самому и дру-

гимъ глубокое историческую не-

причастность, которыя необходимы дал совер-

шеннаго но кто же захочетъ

- обратить въ бездушное т1ыо, въ му-

въ хорошо сохраненный скелетъР Не са-

ми аи мы лишимъ себя

отнимая у историка благородное

глубокое презреыйс кь торжеству пороковъ, ве-

аикодушное справедливое удине-

Hie при доброд1;телиР Неужии мож-

но обвинять Тацита за то, что онъ говорил

о Ге.иьвит и Оразесгв съ какимъ-то pe.umi03-

НЫМЪ YMH.IeHicMb, СЪ ИСТИННО

нравственною, а объ Нерон“В, х.иаднокровно прие

готоваявшемся кь матери, съ тайнымъ

ужасомъ? Неужели мы могаи бы простить ему

противное! И не привлекательны аи его про-

стыя и ве.иичественньш картины потому еще;

что онгв носятъ на себ•ь отпечатокъ его харак-

тера и души?

Самъ Тацитъ сказам), что онъ писал Ис-

TOPio безъ всякаго »Га.иьба, От-

»тонъ, - Вителйй не были, говорить онъ, ни

»моими благод•втсаями, ни моими врагами; отдае

»аенныЙ отъ временъ, мною описываемыхъ, я

»могу говорить о нихъ безъ ненависти и раз•

Вотъ, конечно, первая обязанность

историка; лесть и доажны• отравлять