— ХХХ]Х —

(И на от»хъ да ввдь солдатушкамъ—ученьице,

«И на утЬхушку солдатамъ—сабди выстрыи,

И инъ на праздничекъ—оружьа завоенныи.

Вотъ они маршемъ идутъ на ученье

— мимо славной

палаты генеральской; имъ приказываютъ Ать пгЬсню «весе-

лешенжо» --а имъ шьсенки зап'Ьть да не хотЬдось бы: ще-

мить ихъ ретивое, замираетъ сердце; но волей - неволей по

городу идутъ они тихошенько, и скрозь слезы поютъ они

пгћсенку и скрозь обиду слова да выговариваютъ.

Въ студёную зиму, въ морозы, въ буйные В'Ьтры

выходатъ они на чистое поле. Отъ стужи здрагиваетъ Т'Ьло

Олое; отъ оружья зябнуть руки; отъ стынуть ноги;

отъ морозу сердце трескаетъ; но пикуда тутъ не увёрнешь-

ся и изъ шириночки не выскочишь.

Въ чемъ зе состояло самое ученье?

«Стоять они день до вечера,

«И съ руки нА-руку оружье перекладываютъ,

«И съ ноги нА-ногу они да переступываютъ,

«И выше толовы оружье подымають,

«И скорёшенько оружье заряжаютъ.

Когда стоять они въ ширинкахъ, ужъ такъ-то командиры

надрыгаются: «чтобъ у вс±хъ голова было прямёшенька и пле-

чо съ плечомъ у ВС'Ьхъ было ровнёшенько и въ едину

струну были бь поженьки наставлены.» Отойдутъ командеры

и отдалй глядятъ—впряиь по плечушкамъ и вточь

по буйной по головушк'Ь:

Солдатушки стоять да не шатаются ли,

Оружьица у ихъ да не м'Ьшаются ли?

Но молодые новобраные солдаты въ вытяжку стоять не

навыкли, поворотовъ держать не кь ружью не при-

манились и вотъ открывался просторъ мя свир•ћпыхъ поры-

вовь ротныхъ командировъ. Лишь замгЬтятъ оны, что

«Оружьице у ихъ да все пром{хнется,

«Аль плечо съ плечомъ у ихъ да все не сбйдется,